Аскетская Россия: Хуже не будет! - [55]
Это лишь небольшой эпизод кипучей партийной деятельности. В штаб приходило множество корреспонденции: письма Климу с признаниями в любви, дружеские шаржи на членов партии, здоровая (не всегда, правда) критика от оппонентов по политической борьбе. Разбирал эти несметные завалы рядовой чернорабочий с зарплатой три тысячи у. е. Однажды среди вороха писем он обнаружил не совсем обычную бандероль ярко-зеленого цвета с компакт-диском внутри. Через несколько часов CD был доставлен Убиду как ответственному по связям с общественностью. Главный редактор пристально изучил звуковой носитель, повертел его и так и эдак, но не сумел прийти к какому-либо заключению. На помощь пришел Джонни Пэнас, который доходчиво объяснил, что эти «кругляшки» нужны, чтобы слушать музыку. Он указал на музыкальный центр прямо под портретом Моржового. Ошеломленный новыми открытиями Вмдила радостно принялся осваивать технику. «Наконец-то я понял, зачем эта бандура!» Раньше подаренный Маслоу центр использовался исключительно как часы.
На диске оказалось обращение какого-то неизвестного музыканта к партийным лидерам. Во вступлении он поведал, что симпатизирует аскетам и даже написал гимн, который готов подарить Климу, но с соблюдением авторских прав. Назвать представленный музыкальный материал шедевром было трудно: качество записи оставляло желать лучшего, текст и музыка хромали на обе ноги. Все решила маленькая, но важная деталь – композиция была выполнена в стиле рэп, прочие подробности Убида не интересовали. Как слон, терявший волю при звуках флейты, он начал радостно скакать по кабинету, цепляясь за шкафы и люстры. Танец напоминал брачный обряд шимпанзе. Лидия Секс зашла сделать боссу замечание по поводу слишком громкой музыки, но обнаружила его беззаботно висящим на шторе. Собираясь устроить нагоняй, она услышала строчку «Мастер рукавиц ежовых, имя простое Клим Моржовый». Эта фамилия всегда оказывала гипнотическое действие на пожилую блюстительницу аскетских порядков, и, повинуясь скрытым инстинктам, она присоединилась к главреду.
Во время совместного беснования руководства сотрудники аппарата Маслоу пытались дозвониться хоть кому-нибудь из «ОблаЗОПы» для получения сводки о продвижении КОСЕ. На следующий день Маслоу предстояло отчитываться Климу о потраченных средствах. Теряя терпение, он принял решение ехать в редакцию лично. Слова с делом у бывшего главы управы не расходились – через полчаса часа второй человек партии без предупреждения (и выпивки) вошел в кабинет Вмдила. Главные люди «ОблаЗОПы» безмерно обрадовались, когда Соломоныч выключил, наконец, проклятую запись. Усидеть на месте под необычную композицию было невозможно. Первоклассный специалист по препаратам, воздействующим на психику, Маслоу быстро понял: песня неизвестного автора способна управлять массами. Остаток дня он посвятил допросам посвященных в тайну диска. «Собеседования» с пристрастием проводились прямо в кабинете Убида, специально были приглашены дрочевские «церберы». За день удалось собрать всю информацию об авторе.
Музыкант Вилли Манилоу прожил большую часть жизни во Франции – его бабушка эмигрировала из России во время Гражданской войны. Но аккурат после прихода в партию аскетов Сергея Долерайна Вилли потянуло на Родину. К своим преклонным годам Манилоу не преуспел ни в одном начинании, хотя занимался живописью, театром, литературой. На завод идти не пробовал. А в пожилом возрасте решил податься в музыканты. И попал пальцем в небо, вытащив счастливый билет на шестом десятке! Манилоу разыскали и доставили в Аскет Холл. На простака, дерзнувшего разработать гимн партии, захотел взглянуть сам Клим.
По такому случаю решено было организовать небольшой фуршет. Лобби-бар на первом этаже Аскет Холла был заполнен, хотя официально никого не приглашали. Певцы, актеры, творческая интеллигенция, серьезные люди большой политики и спорта, крупные бизнесмены – равнодушных не было. Влад Бренди, Исраэль Кейф, Симеон Дрочев, Юлий Павриди, Феликс Баблищев, Бен Кумар. Отдадим должное: к спиртному богема не притрагивалась, ожидая Моржового. Только виновник торжества переживал из-за невозможности выпить-закусить. Композитор походил если не на бомжа, то на человека, у которого не все в порядке: был не брит, носил брюки не по размеру, в общем, смахивал на Рода Стюарта. От Вилли несло как из мусорного бака, поэтому, дабы никого не смущать, ему предоставили отдельный столик. С опаскою взирая на истеблишмент, он ожидал вождя мирового аскетизма. Шикарные женщины и импозантные мужчины весело общались друг с другом – шла настоящая коктейльная вечеринка, а на одиноко сидящего в углу Манилоу никто не обращал внимания. Но его это не коробило, он твердо знал: если бы песня не пришлась ко двору, за стол не посадили бы.
