Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга вторая: Опыт систематического раскрытия вопроса - [25]
В день воскресения и самое тело покроется и будет прославлено тем светом Господним, который и теперь обитает в душе человеческой, так что и самое тело тогда будет царствовать вместе с душою [338].
При этом, что особенно важно, по православному учению, воскресшие и прославленные тела святых получат новые свойства нетления, особенной подвижности, гибкости, благодаря которым они сделаются вполне удобным орудием человеческого духа; однако, получив эти свойства прославленного состояния, преобразившись в новую совершеннейшую, несоизмеримую с настоящей, форму бытия, – эти тела не утратят все же основного своего свойства – материальности. Преобразование тел будет сопровождаться изменением их свойств, но не утратою субстанции, в смысле перехода её в инородную субстанцию, – тело, утончившись и получив новые формы и условия бытия, не преобразится в дух.
Особенно рельефно оттенена эта особенность христианского учения св. Мефодием Патарским – из восточных Отцов – и Бл. Августином – из западных.
Св. Мефодий с особенной силой настаивает (против оригенистов), что люди и в будущей жизни, по воскресении, не потеряют существенных принадлежностей своей природы и не изменятся в ангелов. По мысли св. отца, все в сотворенном міре должно занимать свое место, быть тем, чем создано; сказанное сохраняет свою силу и в отношении к людям, – иначе для чего Бог сотворил человека именно человеком, а не ангелом? [339] Изъясняя изречение Спасителя: «в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают как Ангелы Божии на небесах» [340], св. Мефодий останавливает внимание на том обстоятельстве, что Спаситель не сказал: будут ангелами, но будут «как ангелы» (ὡς ἄγγελοι), только подобны ангелам. Когда, напр., говорится, что в ясную и тихую ночь луна сияет как солнце (ἡ σελήνη φαίνει ὡς ὁ ἥλιος), то из этого оборота речи никто не подумает заключать, что луна признается солнцем, до тожества уравнивается с ним; равным образом, если мы говорим о каком–либо предмете, что он «как золото» (ὡς χρυσός), то уже самым способом выражения свидетельствуем, что названный предмет только напоминает (ἐγγύς) золото, приближается к нему, но не есть «самое золото» (οὐ χρυσός). В противном случае мы и назвали бы данный предмет прямо золотом (εἰ δὲ ἦν χρυσός, οὐκ ἐλέγετο ἄν ὡς χρυσός, ἀλλὰ χρυσός). Точно также нельзя заключать и из выше приведенных слов Спасителя, что люди будут ангелами. Слова Спасителя не то обозначают, что люди не будут иметь тогда тела (οὐ τῷ σάρκα μὴ ἔχειν), но то, что они не будут жениться, вступать в замужество, но будут пребывать в нетлении (ἀλλὰ εἶναι λοιπὸν ἐν ἀφθαρσίᾳ). Таким образом, люди будут приближаться (παραπλησιασθέντας) к ангелам в том отношении (κατὰ τοῦτο), что они будут заниматься не браками и пиршествами, но созерцанием Бога и устроением своей жизни под управлением Христа (τοῦ βλέπειν τὸν Θεόν, καὶ γεωργεῖν τὴν ζωὴν, πρυτανεύοντος ἡμῖν τοῦ Χριστοῦ) [341].
По учению Бл. Августина, вера христианская и относительно Самого Спасителя не сомневается в том, что Он и по воскресении, т. е. будучи уже хотя и в духовной, однако в истинной плоти (jam quidеm in spirituali carnе, sеd tamеn vеra), принимал вместе с учениками пищу и питие. Ибо у таких тел отнимается не возможность, а потребность в пище и питье [342]. Поэтому тела и духовными будут не в том смысле, что перестанут быть телами (corpora еssе dеsistеnt), а в том, что будут существовать, оживотворяемые духом (spiritu vivificantе subsistеnt) [343].
Эти тела все же будут иметь природу, свойственную плоти (corpora carnis habitura substantiam), – хотя, оживотворяемые духом, и не будут подвергаться никакой косности и телесному тлению (nullam tarditatеm corruptionеmquе carnalеm passura)… Человек будет уже тогда не земным, а небесным, – не потому, что тело, созданное из земли, не будет тем же самым (non ipsum еrit), а потому, что оно, по небесному дарованию, будет способно жить и на небе, вследствие не утраты своей природы, а изменения свойства (non amissa natura, sеd mutata qualitatе convеniat) [344] [345].
«Откровение» «славы детей Божиих» [346] будет сопровождаться и «освобождением» твари «от рабства тлению» [347], – жилищем прославленного, однако все же материального тела человеческого, будет служить одухотворенная, освобожденная от внесенных в нее грехом человека расстройств, однако, не уничтоженная в своих основных материальных свойствах внешняя природа. По христианскому учению, целью и исходом мирового процесса явится не уничтожение, а восстановление и возвышение на высшую ступень бытия всей природы, как материальной сферы имеющего открыться царства славы, – христианство принесло обетование не только о новом небе, но и о новой земле. «По обетованию Его (Господа), мы ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда» [348].
Разбирая то положение оригенистов, что в будущей жизни не может быть ничего телесного, материального, св. Мефодий свидетельствами св. Писания [349] настойчиво доказывает, что видимый мір не погибнет, но будет только
