Асфальт и тени - [78]
— А знаете, Малюта Максимович, вы мне сразу понравились, и рассуждениями, и действиями, и рвением, а главное, что моя оценка совпала с мнениями близких мне по духу людей.
— Интересно, — отложив в сторону приборы, насторожился Малюта.
— Вы не волнуйтесь, молодой человек, ешьте, никакой опасности для вас наши мнения не представляют…
— Простите, а кто это «вы»?
— Да уже, почитай, никто. Так, группка людей в самом начале длинной очереди в крематорий. Старичье, одним словом.
— Это вы — старичье? Да вы сотне молодых фору дадите. Я же вижу, как вы работаете. Будь моя воля, половину своего управления разогнал бы и на место бездельников и лентяев поставил десяток таких вот старичков.
— Конечно, лестно слышать, но ведь это противоестественно. Старики-то все равно помрут, и на кого все это останется? — Иван Данилович обвел вокруг ложкой. — Что, снова все по ветру пустить, или вы тоже исповедуете веру в доброго дядюшку с Запада, который придет и все наладит?
— Да нет, насколько разумею, родни у нас там не водится.
— И правильно разумеете, только поменьше об этом говорите. Временщики постепенно заполняют коридоры власти. Мы, как никто другой, это видим. Сейчас что ни назначение, то какая-то линялая личность с сомнительной репутацией и со скрученной на запад головой. — Старик замолчал, чувствовалось, что эта тема давно его давит.
— Иван Данилович, не огорчайтесь. Просто все поменялось. Раньше коммунисты пытались строить коммунизм, а сейчас, наверное, пришла пора дать возможность капиталистам попробовать построить у нас капитализм. Не можем же мы продолжать жить ни там ни сям.
— Да разве я против, пускай себе строят, только исконное, материковое, на чем государство стоит, не разоряют. В государственности политика — это мишура, так, сменные одежки. Главное — национально-историческая самобытность, основа основ державности. Она кровью миллионов и тысячелетиями скреплена, а где кровь и время сливаются воедино, там сокрыта величайшая тайна, и не надо пытаться ее разгадывать, а уж тем более разорять и приспосабливать под себя. Не получится.
«Вот это дедок!» — поразился Малюта, а вслух произнес:
— У нас с вами какой-то удивительно философский обед получается…
— Не надо удивляться, поверьте мне, старику, если в ближайшее время не произойдут изменения, плита фундамента может расколоться по линии Волги, уж больно тяжел груз непонимания действий столицы, накопившийся в Азиатско-Сибирской части. А это может оказаться пострашнее Второй мировой войны. Ну да ладно, давайте оставим высшие материи, они аппетита не прибавляют. Кстати, эта столовая — самое безопасное для доверительных разговоров место на всей Старой площади…
— А почему так?
— Всем поговорить надо, поэтому еще при ее строительстве было принято решение не оборудовать обеденные залы соответствующими приборами. Временно, конечно, могут что-нибудь под стол подсунуть, а так нет. В общем, своеобразная нейтральная зона.
— Иван Данилович, давайте вернемся к началу разговора, хотя ваши последние слова для меня прозвучали как откровение, и мы обязательно как-нибудь продолжим эту тему. Все это уже давно само собой бормочется внутри меня, а вы как раз так точно сформулировали. Ведь и я к вам проникся особым расположением. Что лукавить, мне нужен опытный человек, знающий закоулки и лабиринты Площади, а посоветоваться не с кем. Для меня все так быстро произошло. Бабах! И ты в новом, да к тому же пока чужом для тебя мире. Хотя, конечно, я не мальчик и кое в какие игры играть умею, но этого мало. Если вы не сочтете за наглость, я бы хотел изредка прибегать к вам или вашим друзьям за советом…
— Помилосердствуйте, какие могут быть разговоры! Всегда рады. Давайте как-нибудь в субботу вечерком соберемся у меня на даче, в Жаворонках… Посумерничаем. — И, поймав на лице Малюты легкую тень замешательства, старый чекист, угадывая его мысли, добавил: — А вы Ингочку тоже берите, она хорошая, чистенькая девочка. Разговоры ей наши слушать, конечно, ни к чему, а вот старухе моей помочь, да ваш выходной скрасить — это в самый раз. Да и прикрытие для дураков хорошее.
На выходе из столовой Скураша окликнул его помощник, доставшийся ему по наследству вместе с кабинетом и тремя секретаршами.
— Малюта Максимович, вас срочно разыскивает Секретарь Совета.
Кабинет Плавского был обставлен по-военному строго. Внушительных размеров рабочий стол, за которым с левой стороны размещался приставной столик, уставленный разномастными телефонными аппаратами. В правом углу — деревянная тумба с трехцветным государственным флагом, перед которой почти во всю длину кабинета тянулся стол совещаний с рядами обычных стульев. Почти всю стену с этой стороны занимала серая штора, скрывающая большую карту России с нанесенными на нее государственными тайнами. Напротив, у окон стоял черный кожаный диван, три таких же кресла и низенький журнальный столик со стеклянной крышкой. С обеих сторон от входной двери размещались книжные шкафы.
— Долго обедаете, Малюта Максимович, — вместо приветствия, протягивая руку, произнес Иван Павлович. — Присаживайтесь, — и он кивнул на еще один приставной столик, размещавшийся перед рабочим.
В Сибруссии, одном из трех оставшихся в мире государств, правит Президент-Император, Преемник Шестой. В этом государстве нравы царят узнаваемые, порядки – крепостнические: прошло уже немало лет с тех пор, как народ прикрепили к земле. В лесах свирепствуют лихие люди, в городах – не менее лихие чиновники...
Политический роман — жанр особый, словно бы «пограничный» между реализмом и фантасмагорией. Думается, не случайно произведения, тяготеющие к этому жанру (ибо собственно жанровые рамки весьма расплывчаты и практически не встречаются в «шаблонном» виде), как правило, оказываются антиутопиями или мрачными прогнозами, либо же грешат чрезмерной публицистичностью, за которой теряется художественная составляющая. Благодаря экзотичности данного жанра, наверное, он представлен в отечественной литературе не столь многими романами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
В романе известной французской писательницы Анны Берне увлекательно повествуется о жизни римского всадника Понтия Пилата, прокуратора Иудеи, помимо воли принявшего решение о казни Иисуса Христа. Пройдя через многие тяжелейшие жизненные испытания и невзгоды, этот жестокий человек, истинный римлянин, воспитанный в духе почитания традиционных богов и ставивший превыше всего интересы Вечного города, не только глубоко проникся идеями христианства, но и оказался способным, в меру своих сил и возможностей, воплощать их в жизнь.
В новую книгу современной французской писательницы, лауреата ряда престижных литературных премий Кристины де Ривуар вошли ее самые популярные во Франции психологические романы «Раннее утро» и «Его звали Бой», посвященные вечной теме любви и смерти.
Ольга Новикова пишет настоящие классические романы с увлекательными, стройными сюжетами и живыми, узнаваемыми характерами. Буквально каждый читатель узнает на страницах этой трилогии себя, своих знакомых, свои мысли и переживания. «Женский роман» — это трогательная любовная история и в то же время правдивая картина литературной жизни 70–80-х годов XX века. «Мужской роман» погружает нас в мир современного театра, причем самая колоритная фигура здесь — режиссер, скандально известный своими нетрадиционными творческими идеями и личными связями.
Казалось бы, заурядное преступление – убийство карточной гадалки на Арбате – влечет за собой цепь событий, претендующих на то, чтобы коренным образом переиначить судьбы мира. Традиционная схема извечного противостояния добра и зла на нынешнем этапе человеческой цивилизации устарела. Что же идет ей на смену?