Асцендент Картавина - [10]
Савелич взял в руку бутылку и посмотрел на меня с хитрецой, с этаким добреньким ленинским прищуром.
— Давненько что-то не видел я у подъезда серебристый «мерседес»!
Наверное нехорошо называть заслуженного человека старым негодяем, но именно это определение вертелось у меня на языке. Особой тонкостью и изысканностью выражений Нелидов никогда не отличался и на этот раз в куртуазном искусстве не преуспел.
— Бросила тебя твоя зазноба, кончился мочалкин блюз? — покачал он со знанием дела головой. — Та еще штучка, пробы негде ставить! Кто она, министерский чиновник или партийный функционер? Им, наверное, сказали, что демография в стране в прогаре, вот они и кинулись выполнять разнарядку. Или связь с тобой проходит у нее по статье благотворительность?.. — как если бы взвешивал сказанное, Нелидов поднял седые брови. — А что, тоже вариант! Не удивлюсь, если среди прочих дел у нее на календаре написано: «изменить мужу», и подчеркнуто для памяти красным карандашом. В постели?.. — Нелидов коротко задумался. — Деловита! На нежности за неимением времени не разменивается…
— Хватит, Савелич, не надо! — взмолился я, мои щеки цвели пунцовым цветом.
Но моя просьба его не остановила. Если уж он чего задумал, то доскажет обязательно.
— Блядь она, Стас, тобой пользуется! Вместо вибратора, а мне тебя, дурака, жалко…
Я молча потупился. Насчет зазнобы он, конечно, погорячился, но многое в наших отношениях угадал. Сказывался опыт и знание природы людей. Начиналось все очень просто и даже обыденно. Я подрабатываю составлением гороскопов, но с улицы людей не беру, только по рекомендации, мне проблемы с налоговой не нужны. Светлана Александровна пришла по звонку, вела себя сдержанно и очень просила обратить особое внимание на перспективы личной жизни. Мне что, мне все равно, но ее натальная карта меня заинтересовала. Изучая положение планет в домах и их взаимные аспекты, я узнал приблизительно то же, что Савелич разглядел без астрологических примочек. Среди Овнов, Тельцов и прочих Раков, специально для моей клиентки на зодиаке должен был располагаться знак танка. Не прошло и пары дней, как я обнаружил Светлану Александровну, вместе с ее амбициозностью, у себя в постели, а дальше все развивалось словно по заранее написанному сценарию. Личная жизнь, о которой моя новая знакомая так пеклась, явно налаживалась, но когда в краткие минуты отдыха я попытался ей на это намекнуть, она не поняла. Больше я шутить не стал, а лишь занимался делом. Однако со временем, и здесь Савелич был прав, наши отношения приобрели привкус производственной гимнастики, но все еще через пень-колоду тянулись.
Я сделал слабую попытку подняться из-за стола, но Нелидов остановил меня жестом.
— Успеешь еще, не убегут от тебя твои веселые картинки!
Однажды, в порыве просветительства, достойного эпохи Возрождения, я подарил ему популярную книжку по астрологии с разбором гороскопа, но Савелич не проникся. Она долго лежала на буфете, из чего можно было сделать вывод, что он ее все-таки почитывал, хотя не исключено, что и использовал в качестве подставки для чайника. С него станется.
— Скажи мне, Картавин, скажи честно — продолжал Нелидов, буравя меня глазами, — на хрена ты этим занимаешься? Если для денег, пойму и похвалю, потому как доверчивых простаков надо учить рублем, а если нет…
Он умолк, но состроил такую гримасу, словно долго и упорно жевал лимон.
Ни честно, ни нечестно мне отвечать не хотелось, а пускаться в объяснения и того меньше. Когда-то, когда только начинал интересоваться астрологией, занятие это несло с собой ощущение избранности, как если бы мне было дано читать в книге судеб. Эйфория давно прошла. Рассуждения типа: наука это или не наука меня больше не волновали, достаточно было того, что анализ расположения планет в домах и знаках зодиака работал и приносил конкретные результаты. Но я слишком устал, чтобы пытаться донести свои взгляды до упрямого старика, который и слушать-то меня, скорее всего, не захочет.
— Видите ли, Савелич… — голос мой увял на полуслове. Выигрывая время я принялся растягивать, будто резиновые, слова. — Гороскоп составляют не только для людей, но и как бы по случаю…
— Это по какому же случаю? Уж не похорон ли? — ехидно хмыкнул Нелидов, мои чувства и настроение были ему до лампочки. — Ты примерами давай, примерами!
— Ну, допустим… — ничего подходящего не приходило мне в голову, — допустим нас интересует положение дел в России…
Сказал и тут же понял, ошибся! У Савелича на проблемы отечества уже давно развилась аллергия. Обездвиженный, он вынужден был делить свое время между чтением и телевизором и постепенно перебрал яда сочившейся с экрана глупости. Особенно его бесили так называемые ток-шоу о проблемах народа, на которых сытые и далеко не бедные люди коллективно радели о загнанных в угол соотечественниках. Старик злился, матерился, но ящик не выключал, так что со временем у него сформировалось нечто похожее на наркотическую зависимость. Просыпаясь утром, он первым делом смотрел по всем каналам новости и под них же отходил ко сну. О паранойе этой я знал, но как-то упустил ее из виду. Слова же про Россию пришли мне на ум потому, что на днях звонила Аня и буквально потребовала, чтобы я взглянул на хорарную карту страны. Об этом, слава богу, я благоразумно умолчал, но Савеличу хватило и сказанного. Поблескивая на меня разом ожившими глазами, он уже седлал любимого конька.
Николай Дежнев (Попов) — выдающийся современный писатель. Российские критики часто сравнивают его с Михаилом Булгаковым, зарубежные — с Кастанедой или Маркесом. И это неслучайно: реальность в его произведениях часто граничит с философией и мистикой.«Принцип неопределенности» — третья книга трилогии (первая — роман «В концертном исполнении», издавался в России, США, Франции, Германии, Испании, Голландии, Норвегии, Бразилии, Израиле и Сербии, вторая — роман «Год бродячей собаки», изданный в России). В них рассказывается о судьбах трех молодых людей, каждый из которых идет своей дорогой.В романе «Принцип неопределенности», как и в двух других, автор предлагает свою собственную концепцию устройства мира.
Сергей Денников, герой нового романа Николая Дежнева обладает несомненным талантом: он с легкостью придумывает различные способы манипулирования людьми, чем за щедрую плату пользуются в своих интересах нечистоплотные политики, владельцы масс-медиа, рекламодатели и прочая влиятельная публика, воздействующая на умы доверчивых россиян. В результате драматического поворота сюжета герой попадает в ловушку собственного дара… Роман написан зло и остроумно, чистым и гибким русским языком, нечасто встречающимся в нашей современной литературе.Николай Борисович Дежнев (р.
Рассказ опубликован в книге «Игра в слова», издательство Время 2005 г., в авторском сборник в серии «Библиотека Огонька», 2008 г.
Николай Дежнев — выдающийся современный писатель. Российские критики часто сравнивают его с Михаилом Булгаковым, зарубежные — с Кастанедой или Маркесом. И это неслучайно: реальность в его произведениях граничит с философией и мистикой. «Дорога на Мачу-Пикчу» — глубокий роман о ценностях жизни человека, реалистическое, полное юмора и фантазии повествование о его внутреннем мире, о путешествии на границу двух миров. «Мачу-Пикчу» — это символ, поразивший воображение ребенка, поверившего, что, как бы трудно ему ни пришлось, есть такое место на Земле, где можно быть самим собой и обрести счастье…
Главный герой — самый обыкновенный человек, но так уж вышло, что именно на него указал Маятник Всемирного Времени, а когда происходит ТАКОЕ, то себе ты уже не принадлежишь — слишком многое начинает зависеть от каждого твоего шага и лишь опыт предшествующих жизней может помочь не оступиться.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.