Арзамас-городок - [45]
20 сентября холера-таки перепрыгнула через ров и прогулялась по Арзамасу, показала себя внизу на постоялых дворах.
21 сентября арзамасцы совершили крестный ход вокруг всего города… 24 числа умерла мещанка Бирюкова, городничий запретил отпевать ее в соборе, отпели на Тихвинском кладбище. 12 октября, в воскресенье, по просьбе граждан, архимандрит Спасского мужского монастыря совершил молебствие в соборе об избавлении людей от бедствия…
Все же Арзамас потерял в тот год несколько своих горожан.
В это тревожное время в своем болдинском имении холерой был задержан А. С. Пушкин. Местное начальство рекомендовало коллежскому секретарю, стихотворцу Пушкину служить «по холере». Поэт отнекивался: осень оказалась для него «детородной», он много писал. Тут в Лукоянов проездом нагрянул сам министр внутренних дел граф А. А. Закревский и уж поневоле пришлось принять на себя должность «попечителя квартала». В этой неожиданной своей службе поэт и произнес мужикам в болдинской церкви пространную речь о холере: объявил нехитрые меры предосторожности, а заодно и пожурил своих подданных за ленивый платеж оброку — лености этой крепостные Болдина, Кистеневой и Львовки были очень даже подвержены…
Пушкин не выдержал своего долгого сельского затвора и помчался в Москву к невесте Н. Н. Гончаровой, но его «протурили» от Севастлейки — в верстах двадцати от Мурома, обратно.
В 1846 году в конце октября — уже не в первый раз, случился мор на скот. Это бедствие посещало Арзамасский уезд частенько. Через город гнали гурты быков из юго-восточных поволжских губерний, среди которых шли и зараженные чумой, сибирской язвой… Впоследствии, когда скот стали перевозить по железной дороге, эпидемии скота не наблюдались.
Большое бедствие принесла холера городу Саратову, связанному с Арзамасом почтовым трактом. Там еще в 1807 году чума продержала город в четырехлетием карантине. В 1830–1848 годах холера убавила число саратовцев на двадцать тысяч человек. То и говорили саратовцы, да и вообще волжане: азиатские гости ходят по русские кости…
Холера 1848 года нанесла урон и арзамасцам.
1 июля умер от нее сторож Воскресенского собора.
5 июля совершено молебствие о прекращении холеры, горожане обошли крестным ходом Арзамас.
Но холера продолжала похищать жизни. Умер купец Василий Иванович Шкарин, умирали другие… Уездные доктора утешали горожан тем, что свойство местной жесткой воды останавливает холерный процесс и потому болезнь щадит арзамасцев. Действенных медицинских средств противу южной гостьи все еще не знали…
Моровое поветрие распространилось в разных городах России в 1871–1872 годах.
Летом 1871 года Саратовский тракт донес холеру до подгороднего села Кожино.
Снова арзамасцы свершили крестный ход вокруг города. В нижней части Арзамаса носили по домам икону Божией Матери из кладбищенской Тихвинской церкви. Холера миновала арзамасцев. Но в следующем, 1872 году, в августе и позднее умерло до двадцати человек. Заметили, что большинство из погибших купалось в Теше и пило из нее воду.
Со второй половины XIX века подгородное село Ивановское и деревню Березовку стала посещать страшная сибирская язва. Она переходила на местных овчинников от привозных шкур зараженных прежде животных.
Вдруг вскидывался на теле человека смертельный чирей — черное пятно с красным гнойным обольем. Сибирская язва, как считали, бывала трехдневная и двенадцатидневная — по числу дней протяжения болезни.
На эту напасть сыскался в Березовке лекарь. Он прежде служил солдатом в Сибири и привез способ борьбы с ней, что применялся в народной практике. Язвенный нарыв Иван Яковлевич Андреев обкалывал булавкой, потом смертельный чирей вырезал, а в рану клал изюм, хлопчатую бумагу и какое-то снадобье, о котором он умалчивал. Покупные пособия стоили целителю по тем временам три рубля, так что все лечение обходилось больному в шесть рублей. По слухам, Андреев лечил и наговоренной водкой. Для излечивания от трехдневной язвы следовало купить четверть водки и, если больной сможет, выпить ее в три дня. Верилось, что такая мера водки могла «сжечь» приставучую заразу.
Сибирская язва объявлялась на теле человека по-разному, иногда несколькими нарывами. Тот же Андреев лечил одну березовскую женщину, у которой этих нарывов появилось несколько десятков. По трудам и оплата. Андреев взял за свою лечбу жеребца ценой в полтораста рублей. Но жизнь спас!
С 1870 по 1878 годы включительно сибирская язва унесла жизни восьми человек из Березовки, Кирилловки и Ивановского. Трое из умерших были дети.
Примета: Ведро в Благовещенье — к пожарам.
Огню да воде Бог волю дал. Пожаров в старину боялись и даже в казенных бумагах, когда писали о «злом Вулканусе», о рекомендуемых противопожарных мероприятиях чиновные обязательно оговаривались: «Не приведи Бог»…
Как и все русские деревянные города средневековья, Арзамас страдал от огня. Он еще не имел четкой планировки, улицы и переулки были узкими, дома, дворовые постройки, разные мастерские скученными. И все это приводило к частым возгораниям, наносило большой ущерб погорельцам.
Тема, выбранная писателем, — первые годы существования почитаемого и в наши дни богохранимого центра православия Саровской пустыни. Повествование «Ярем Господень» — это и трудная судьба основателя обители иеросхимонаха Иоанна, что родился в селе Красном Арзамасского уезда. Книга, написана прекрасным русским языком, на какой теперь не очень-то щедра наша словесность. Кроме тщательно выписанной и раскрытой личности подвижника церкви, перед читателем проходят императорствующие персоны, деятели в истории православия и раскола, отечественной истории, известные лица арзамасского прошлого конца XVII — первой половины XVIII века. Книга несет в себе энергию добра, издание ее праведно и честно послужит великому делу духовного возрождения Отечества..
Кто она — секс-символ или невинное дитя? Глупая блондинка или трагическая одиночка? Талантливая актриса или ловкая интриганка? Короткая жизнь Мэрилин — сплошная череда вопросов. В чем причина ее психической нестабильности?
На основе документальных источников раскрывается малоизученная страница всенародной борьбы в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны — деятельность партизанских оружейников. Рассчитана на массового читателя.
Среди деятелей советской культуры, науки и техники выделяется образ Г. М. Кржижановского — старейшего большевика, ближайшего друга Владимира Ильича Ленина, участника «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», автора «Варшавянки», председателя ГОЭЛРО, первого председателя Госплана, крупнейшего деятеля электрификации нашей страны, выдающегося ученогонэнергетика и одного из самых выдающихся организаторов (советской науки. Его жизни и творчеству посвящена книга Ю. Н. Флаксермана, который работал под непосредственным руководством Г.
Дневник, который Сергей Прокофьев вел на протяжении двадцати шести лет, составляют два тома текста (свыше 1500 страниц!), охватывающих русский (1907-1918) и зарубежный (1918-1933) периоды жизни композитора. Третий том - "фотоальбом" из архивов семьи, включающий редкие и ранее не публиковавшиеся снимки. Дневник написан по-прокофьевски искрометно, живо, иронично и читается как увлекательный роман. Прокофьев-литератор, как и Прокофьев-композитор, порой парадоксален и беспощаден в оценках, однако всегда интересен и непредсказуем.
Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.
Книга посвящена неутомимому исследователю природы Е. Н. Павловскому — президенту Географического общества СССР. Он совершил многочисленные экспедиции для изучения географического распространения так называемых природно-очаговых болезней человека, что является одним из важнейших разделов медицинской географии.