Артуш и Заур - [83]

— Уважаемые телезрители, на этой позитивной ноте я предлагаю завершить нашу программу и еще раз хочу поблагодарить нашего гостя за присутствие.

— И я вас благодарю.

— Таким образом, сегодняшняя передача «Азербайджанская действительность» подошла к концу. Наша следующая передача будет посвящена древней азербайджанской области — Тебризу, находящемуся сегодня под оккупацией персидского шовинистического режима Ирана. Не пропустите! До встречи в эфире!

2

Артуш не знал, какая незримая сила привела его в этот сентябрьский, обдуваемый теплым ветерком вечер к подножью храма в Эчмиадзине. Во всяком случае, когда, выйдя с работы, он сел в автобус, идущий в Эчмиадзин, он не задумывался, что делает и куда едет. Он не спросил у себя, куда и зачем едет и чуть позже, когда уже удаляясь из города, механически разглядывал выстроившиеся в ряд витрины казино, мотелей и ресторанов.

Чем выше он поднимался по треснувшим каменным ступеням лестниц к дверям храма, тем сильнее потели его руки, даже, несмотря на вроде бы прохладную погоду. В церкви пахнущей древностью и армянством, группа женщин в черных платках плача ставила свечи. Их голоса захватили всю церковь. Непонятно откуда был слышен печальный звук хора, доносившийся в полтона. Под сводом летали два серых голубя. Их перышки периодически, медленно, не спеша падали вниз. Молодой человек в военной форме, склонившись перед алтарем в центре храма, целовал Библию в золотом переплете.

Артуш подошел к арке с висевшим под ней огромным крестом, положил руки на холодную бронзовую балюстраду и нагнул голову, теперь он стал ощущать духовную атмосферу церкви всем сердцем. Иисус сверху с пренебрежением наблюдал за всем происходящим и явно скучал. Артуш закрыл глаза и увидел перед собой лицо Заура — этот образ был столь ярок и реалистичен, что Артушу захотелось протянуть руки и дотронуться до него. Заур стоял от него всего в двух метрах. На лице его читались оттенки протеста, боли, неуверенности. Артуш понимал, что поступил очень не достойно, совершил непростительный грех. Сегодня он получил письмо от супруга, из которого он узнал, что случилось с Зауром по возвращению в Баку, и о том, как его насильно вывели в эфир. Любимый ему человек подвергся невероятным мукам, уничтожению личного достоинства. А он, испугавшись спецслужб, даже не встретился с Зауром в Ереване, повел себя как трус, эгоист. Думая об этом, Артуш ненавидел себя еще больше. Он дал волю слезам. И это не помогло. Наоборот, чем больше он плакал, тем сильнее болело сердце, а страдание и ненависть к себе увеличивались как снежный ком.

Когда он с трудом раскрыл веки, увидел перед собой бледное, слегка улыбающееся лицо священника. Его лицо словно светилось изнутри — оно было необыкновенным, как будто сошедшим с иконы средневекового мастера. Седеющая борода, как ни странно, предавала его чертам некоторую детскую ясность. Сердце Артуша наполнилось тревогой. Тело задрожало. Из глаз вот-вот опять должны были политься слезы, но он каким-то чудом сдержал себя. Священник, протянув Артушу руку, сказал, совершенно не подходящим его кроткой внешности, холодным голосом:

— Покаявшиеся сердца угодны Господу. Изменившие отношение к греху угодны Господу. Иисус сказал про мытаря: «когда оба эти человека отправились домой, то сборщик податей, а не фарисей оказался праведным перед Богом». В Евангелие также говориться, что гордыня послужила причиной изгнания сатаны с Небес. Человек должен постоянно нуждаться в Боге, чувствовать себя слугой Господним. Я вижу тебе плохо. Но хорошо, что ты нашел в себе силы и мужество прийти сюда.

— ?!

— Или я не прав? Дай мне руку.

Артуш нерешительно протянул руку священнику. Его ладонь, в отличие от голоса, была теплой и мягкой. Священник, взяв Артуша за руку, повел на левую сторону. Они незаметно прошли сквозь сени мимо плачущих женщин со свечами, и вошли в небольшое, в пять-шесть квадратных метра, помещение. В этой комнате не было ничего кроме круглого, маленького столика заваленного книгами, двух, небольших, как будто специально для них поставленных кресел и потускневшей иконы на стене.

— Присаживайся, сын мой, — сказал священник, уже сев и показывая на правое от стола кресло. Все еще колеблющийся Артуш, сел, робко рассматривая стены, и положил руки на колени.

— Как тебя зовут, сын мой?

— Артуш.

— А меня Месроп. Чем ты занимаешься?

— Я — журналист. Корреспондент газеты «Айкакан жаманак».

— Очень хорошо. Я слушаю тебя, Артуш. Здесь в храме Господнем, ты можешь открыть свое сердце, ничего не страшась и не опасаясь. Здесь страх уходит, в сердце наступает покой.

Не знавший, зачем он пришел в церковь, не имевший никакой конкретной цели Артуш, заподозрил, что сценарий ситуации, в которую он сейчас попал, был расписан какой-то неизвестной, сверхъестественной силой. Теперь не было смысла противиться и молчать. Он не видел другого выхода, кроме как откровенно все рассказать, раскрыть душу перед незнакомым ему, но вызывавшим доверие, просветленным человеком. Он глубоко вздохнул, и выпалил:

— Я представитель нетрадиционной сексуальной ориентации. Грубо говоря — гей.