Артуш и Заур - [58]

Я исходил поселки, названия которых мне неизвестны, чтобы найти твои следы, связал свою надежду с бесконечными, безграничными волнами моря. Я ждал тебя на бульваре, к берегу причаливали корабли, но на них тебя не было. Ни одна слезинка не пролилась из моих глаз, ибо свои слезы я берегу для тебя. Я никому не могу раскрыть свое сердце, ты тоже знаешь, что это за мука. Ищу порт, куда можно причалить, грудь, к которой можно склониться. Каждую ночь луна разбивается на тысячу осколков. Каждую ночь выходят звезды-скитальцы. Хочу, чтобы ты принес мне звезды в своих ладонях. Хочу, чтобы ты, как солнце, осветил мой темный мир, но тебя рядом нет… Тебя нет».

Заур отправил письмо, потом спросил у Акифа Таги, копавшегося в полке среди папок:

— Акиф, ты был в Армении. Какое впечатление произвела на тебя эта страна?

Акиф повернулся к Зауру, его глаза улыбались. Подошел к нему с папкой в руках:

— Ведь мы с тобой не раз об этом говорили. Ты же наизусть знаешь всё о моих двух поездках.

— Да, верно. Но я не задал тебе самый главный вопрос.

— И что это за вопрос?

— Как ты себя там чувствовал? Какие чувства у тебя возникали?

Акиф придал лицу серьезное выражение, и, хлопая папкой по ладони, сказал:

— Чего скрывать, как во время первой поездки, так и во время второй я испытал странные ощущения. Мне казалось, что я одновременно в самой близкой и самой далекой стране мира. Знаешь, это очень необычное, непонятное чувство. Пока сам человек не попадет туда, не увидит, он не поймет.

— То есть ты каждый миг чувствовал, что находишься среди врагов?

Акиф после некоторого раздумья ответил:

— Конечно, я ни на секунду этого не забывал. Меня окружали телохранители из спецслужб Армении и ни на секунду не позволяли мне забыть, что я нахожусь во вражеской стране. Может, если бы их не было рядом и я бродил бы свободно по улицам Еревана, не выдавая себя, этих чувств у меня не возникло бы. Я даже сказал организаторам мероприятия в Ереване, что если бы не телохранители, не меры безопасности, то я чувствовал бы себя также как и в Тифлисе. Они обиделись, но возразить не смогли.

Заур встал и стал прохаживаться по комнате. Закурил. Вдруг поднял голову и сказал смотрящему на него Акифу:

— Я, самый активный сотрудник нашего НПО, не был ни разу в Ереване. Тебе не кажется это странным?

— Но ведь ты до сих пор даже не заикался об этом, — Акиф пожал плечами, но не удивился. — Откуда мне знать, что ты хочешь съездить в Армению?

— До сих пор не хотел, но сейчас хочу.

— Наверно, на то есть какая-то причина.

Заур стряхнул пепел сигареты в кулек, который свернул из бумаги:

— Да, есть. В Тифлисе я познакомился с очень интересными людьми, с нестандартными подходами. Они думают об этом конфликте так же, как мы.

— Имеешь в виду Луизу?

— Луизу и Артуша. Они оба достаточно образованные, нестандартные люди.

Акиф внимательно смотрел на Заура, словно искал на его лице ответа на свои сомнения.

— Ты уверен, что хочешь съездить в Армению?

— Почему нет? Если моя миротворческая деятельность приносит пользу, то думаю, моя поездка в Армению не может повредить. Разве не так?

Акиф взглянул в окно. Сжал губы и сказал:

— Ты прав. Живое общение с армянами, конечно, гораздо важнее, чем офисная переписка, или участие в проектах, организованных международными донорами. Ты общался с ними в Тифлисе, Киеве, Москве. А теперь их общество интересует тебя изнутри. Что может быть естественнее?

Заур обрадовался, увидев, что понят. Его уважение и любовь к Акифу возросли.

— Как по-твоему, можем ли мы сделать что-нибудь стоящее в миротворчестве? Или мы просто получаем гранты — и этого достаточно?

Акиф улыбнулся:

— То, что ты называешь миротворчеством, до сего дня не нашло своего воплощения. И сегодня, фактически, миротворчество в глубоком кризисе. И это относится не только к Южному Кавказу, но и ко всем конфликтным зонам в мире, начиная с бывшей Югославии. Эффективность решения этнических проблем военным путем создает иллюзию бесперспективности мирного диалога и народной дипломатии. Борьба с террором, начавшаяся после 11-го сентября внесла новую политическую риторику в южнокавказские конфликты. Власти трех республик стали получать дивиденды от жонглирования терминами, кредиты для укрепления своих монополий, лишающих народную дипломатию возможности играть какую-либо роль в процессе переговоров по урегулированию конфликтов. В каждой их трех республик перед выборами нарушается режим прекращения огня, власть запугивает население угрозой начала войны. Этот конфликт является конфликтом и трагедией для нас, а для власти это бизнес. Мне уже надоело участвовать в этой игре. Я устал от тостов за мир, от фамильярных излияний.

— Думаешь, власти трех республик следуют единому курсу?

— Каждый, кто знаком с ситуацией в южнокавказских республиках однозначно может заметить поразительное сходство между политическими режимами государств этого региона. Эти режимы устойчивы не только потому, что конфликты остаются нерешенными, но и благодаря тому, что существуют различные интересы внешних сил к региону и более-менее устойчивый баланс в реализации этих интересов. Складывается впечатление, что все стороны, вовлеченные в конфликт или привлеченные к его решению, принимают необходимость консервации ситуации, замораживания конфликтов и в дальнейшем. А это создает иллюзию неизбежности стабилизации режимов и их главных лиц.