Артур Грэй - [88]

— Слушай, так ты больше на меня не сердишься? — Грэй нежно держал Аню за руку, перебирая тонкие, длинные и прохладные пальцы девушки.

— А почему я должна сердиться?

— Ну как же… — Артур сглотнул. — После того, что я сделал… Я даже не знаю, как бы я простил того, кто меня так обидел. Я был редкий идиот, все никак не могу понять, — он громко выдохнул, — как ты терпела меня все то время, ну тогда, в театре… — он опустил голову вниз.

— Раньше я была другой, так же как и ты.

— Скажи, ты сможешь меня когда-нибудь простить? — он посмотрел ей в глаза.

— Ты задаешь мне этот вопрос с самого первого дня, как мы встретились в убежище.

— Знаю, но… мне это правда важно. Я понял, что люблю только тебя и хочу быть только с тобой, но если ты меня отвергнешь…

— Послушай, — Аня сжала ладонь Грэя. — Мне не за что тебя прощать, я даже благодарна тебе за то, что ты сделал, и это сделало меня сильнее, точнее, сделало меня той, кто я есть сейчас. Да, если смотреть на других, обычных людей и их проблемы, я должна обидеться на тебя и не прощать никогда в жизни, но это, заметь, следуя человеческой логике. А мы не простые люди, и у нас своя собственная логика, поэтому я хочу сказать спасибо той ситуации, которая у нас возникла.

— Не знаю, тот ли это случай, — Артур опустился на одно колено, опустил руку в карман куртки и вытащил оттуда плетенное из тонких проволочек кольцо. — Я знаю, что я сделал много зла, но я люблю тебя и хочу быть только с тобой. Анна Федоровна, станешь ли ты моей женой, а после победы моей королевой?

Девушка улыбнулась. Ее сердце наконец-то оттаяло. Глаза загорелись жизнью, как и прежде, она присела рядом с Грэем, а затем поцеловала его.

* * *

Утро началось с манящего запаха свежей выпечки. На столе стоял все тот же отвар, что и вчера. Его необычные свойства оказались как нельзя кстати после долгого и тяжелого сна.

— Астарх, ты чем займешься, когда мы одержим победу? — Артур спустился к завтраку одним из первых, оставив Аню досматривать свой сон.

— Не люблю загадывать, поэтому промолчу.

— Да ладно тебе, как-никак тут все свои, — Грэй раскинул руки в стороны, обводя взглядом пустую комнату. — Ты ведь думал о том, что будет дальше?

— Думал. Знаешь, я уже столько лет являюсь хранителем и столько лет сижу на этом острове, что и позабыл, каково это — быть обычным человеком. Как только мы победим, наверное, первое, что я сделаю, — отправлюсь в путешествие по миру или…

— Или что?

Четвертый улыбнулся:

— Открою свой ресторан.

— Да ладно! — выкрикнул Грэй, аж подпрыгнув на своем стуле.

— А что, всегда мечтал. Готовлю хорошо, рецептов знаю множество, и даже таких, которые, скорее всего, не знают в современном мире. Без Гаргаэля и главной угрозы я уже буду не нужен как рыцарь. Да и пожить нормально хочу — для себя, а не для кого-то.

— А это ты намекаешь, что нянькаться со мной не хочешь?

— Можно и так сказать, — он поставил тарелку со свежими пирожками рядом с принцем. — Большой уже, чтобы с тобой нянькаться.

Оба рассмеялись.

— Смотрю, у вас тут весело, — на кухню спустился Лорк, потягиваясь и зевая.

— Доброе утро, — Грэй пожал руку другу.

— Да, доброе. А что, еще все спят? Я уж думал, что опоздал.

— Нет, пока только мы втроем, остальные, видимо, еще не восстановились.

— Сейчас разбужу, — Астарх закрыл глаза. — Ну все, через пять минут как ошпаренные прибегут.

— Ты чего им такого послал?

— Да так, — четвертый пожал плечами, — боевая тревога, — после чего улыбнулся.

Рыцарь оказался прав: оставшаяся группа влетела на кухню, спотыкаясь и сшибая все на своем пути.

— Садист ты эдакий! — завопил Клеон, видимо пострадавший больше всех от дикого мысленного ора Астарха.

— Вот, на выпей, полегчает, — сквозь смех четвертый поставил перед храмовником кружку травяного отвара.

Клеон недоверчиво повертел стакан, немного покивал головой из стороны в сторону, словно разминая шею, а затем выпил предложенную ему жидкость. Как ни странно, вкус оказался сносным, даже лучше, чем вчера, а эффект улетучившейся вялости вернул его к жизни.

— Спасибо, а то думал уже, с чугунной головой пойдем давить гада… Кстати, а когда выдвигаемся?

— Сейчас позавтракаете — и можно в путь.

— А как же план? — удивленно уставилась рыжая.

— План? Как раз хотел его обсудить. Значит, смотрите, — Астарх развернул карту города прямо на столе. — Виктория, насколько я помню, у тебя есть дядя — и он не последний человек в городе. Он хотя и на пенсии, но все так же занимается обучением новичков, входящих в охрану города, и иногда — служащих в армии.

— Да.

— Хорошо, он сейчас спит и видит сон о том, что город разрушен и только ты его можете спасти. Он видит символ перед собой как предвестник беды. Кстати, вот он, — Астарх протянул Вике монету с треугольником и звездой внутри. — Отдай ее дяде и скажи, что нужно поднять кадетов и охрану, но только ту, что не под юрисдикцией храмовников. Пусть парни выведут людей за стены города. Когда мы разрушим артефакт, все, кто окажется внутри, погибнут.

— А нам что делать?

— Вам? Для Ани у меня особое задание, и я не могу вас в него посвятить: если Гаргаэль вдруг одержит победу, то она последний козырь в нашем рукаве. Что же касается миссии, то здесь все просто, я открою портал вот здесь, — он ткнул пальцем в карту в двух кварталах от храма. — Вам хватит времени пробраться внутрь… Чтобы вам ни говорили, как бы ни уговаривали, уничтожайте противника без тени сомнений. Это станет самой кровавой и жестокой битвой за последние несколько тысячелетий, только с разницей — жатва внутри храма или жатва во всем мире, здесь лишь ваш выбор и судьба сыграют решающую роль. Свою помощь я уже предоставил, я не могу покинуть остров до тех пор, пока собран артефакт и не уничтожен Гаргаэль. Если он почувствует меня как бессмертного, то не станет с вами драться, а просто прыгнет за мной — и мы потеряем наш единственный шанс на победу.