Артиллерия, огонь! - [19]
На сталинградском направлении немецко-фашистское командование сосредоточило сильную ударную группировку в составе 6-й полевой и 4-й танковой армий. Их поддерживали крупные силы авиации и артиллерии. В августе сорок второго года к этим войскам присоединилась 8-я итальянская, а в сентябре — 4-я румынская армии. Эта группировка войск под командованием небезызвестного фон Паулюса насчитывала до 50 дивизий. До 9 августа бои шли на западном берегу Дона. С 13 сентября они развернулись непосредственно под Сталинградом и в самом городе и длились до середины ноября 1942 года. Упомянутым вражеским войскам, отчаянно рвавшимся к Волге, к жизненным центрам нашей страны, противостояли войска Сталинградского, Донского и Юго-Западного фронтов.
В те дни, когда фашисты рвались к Волге, 6 сентября 1942 года «Биржевая берлинская газета» писала:
«Поведение противника в бою не определяется никакими правилами. Советская система, создавшая стахановца, теперь создает красноармейца, который ожесточенно дерется даже в безвыходном положении. На том же исступлении построена советская военная промышленность, беспрестанно выпускающая невероятное количество вооружения. Русские почему-то сопротивляются, когда сопротивляться нет смысла. Для них война протекает как будто не на земле а в выдуманном мире».
Знаменательно, что «Биржевка» написала это после того, как немцам уже нанесли сокрушающий удар под Москвой. Ведь Гитлер и его пропагандисты кричали на весь мир: «Еще удар, и не будет России». Они утверждали, что все хозяйство нашей страны расстроено, промышленность уничтожена, живая сила иссякла и т. д. Все это, конечно, понятно: надо же было как-то оправдаться перед немецким народом и перед всем миром. Тогда-то фашистские пропагандисты и придумали байку, что мы воюем «не по правилам». Гитлеровцам очень хотелось, чтобы мы воевали по правилам, которые бы их устраивали. А мы воевали по правилам советского военного искусства, по законам советской военной науки. Придумал Геббельс байку и о том, что все в СССР — и труд и борьба — построено на исступлении, на фанатизме. И поэтому, мол, победа фашистской армии над Советской страной несколько задерживается.
Это было бессовестное вранье! Пониманию гитлеровцев не был доступен характер советского воина — человека нового социалистического общества. Под руководством родной партии он собственным трудом активно строил и укреплял свою Родину, и теперь, когда немецко-фашистские изверги топтали его землю, он бил врага по правилам военного искусства до полного его истребления. Победа или смерть — так стоял вопрос.
Вот что писалось в листовке, изданной Главным политическим управлением Красной Армии и хранящейся теперь в Музее революции в Москве:
«…Для немцев наши поля — «пространства». Для нас они — Родина.
Для немцев наши богатства — трофеи. Для нас они — наш пот, наша кровь, наша история.
Для немцев русские женщины — рабыни. Для нас они — наши жены, наша любовь, наша жизнь…» Для русского нет безвыходного положения. Сержант Иван Бобрик пробрался в подбитый немецкий танк, расположенный вблизи немецкого переднего края, и просидел там с телефонным аппаратом тринадцать суток. Он корректировал наш огонь. В танке сержант нашел пулеметное гнездо. Пулемета не было. Ночью Иван Бобрик вылез из машины, чтобы найти немецкий пулемет. Он его нашел, почистил, смазал, набрал патронов. На четырнадцатый день немцы обнаружили, где находится русский наблюдатель. Они двинулись на танк. Сержант их встретил сильным пулеметным огнем. Немцы начали обстреливать танк из орудий. Иван Бобрик выбрался из машины и вернулся в свое подразделение. Сержант четырнадцать дней был в труднейшем положении, но у него было мужество, и он нашел выход…
Несколько наших разведчиков отправились за «языком». Заместитель политрука Куникбаев увидел трех вражеских солдат. Он определил, кто из них командир. Двух гитлеровцев Куникбаев застрелил, а немца с петличками вытащил из дзота, притащил в свою часть.
Это — будни боя. Это то, о чем не пишут в сводках. Это повседневное мужество наших бойцов.
Война рождала тысячи и тысячи героев. Потрясающее впечатление произвел подвиг сержанта Николая Дмитриева, который, оставшись один у орудия, смело вступил в неравный бой с фашистскими танками.
У берегов Волги такие смелые подвиги стали обычными явлениями, наши бойцы ожесточились, научились всем своим существом ненавидеть фашистских захватчиков. В сочетании с подлинным боевым мастерством ненависть к врагу и великая любовь к своей Отчизне делали их подлинными чудо-богатырями, которые своей смелостью и дерзостью сеяли панику среди солдат и офицеров врага.
Вот на позиции стоит орудие. Командует им комсомолец старший сержант Александр Алеканцев. Расчет слажен, работает четко, как отрегулированный часовой механизм. Из-за холма выдвинулись вражеские танки. Они идут, развернувшись в боевой порядок, по всем правилам своей тактики, с немецкой педантичностью выдерживая положенные интервалы, ведя с ходу огонь из пулеметов и пушек. И вдруг этот стройный порядок дрогнул: загорелся ведущий танк. Проходит минута, другая — загорается еще один танк. А против всей вражеской стальной армады стоит лишь одно советское орудие. Кругом рвутся снаряды, падают люди, а оно стоит и стреляет, стреляет метко по целям. Заметались фашисты. Видно, нервничают: то пытаются зайти с фланга, то идти в лоб. Но всюду их настигает огонь орудия. Убит наводчик. Ранены другие номера расчета. Остался один старший сержант Александр Алеканцев, но восемь вражеских танков нашли свою гибель от меткого огня его орудия. Враг не прошел.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.