Артиллерия и парусный флот - [6]
В начале своего правления король Генрих еще мог себе позволить экстравагантные траты благодаря сокровищам своего отца. Но они быстро закончились, а богатейших американских ресурсов, как у испанских монархов, в распоряжении Генриха не было. В 1523 году мастер Поппенруйтер оказался, по его собственным словам, «в большом отчаянии и опасности» из-за денег, которые задолжал ему король. После нескольких неудачных попыток получить долг мастер объявил о своей готовности «договориться».
Когда в 1543 году война с Францией стала неизбежной и вооружению следовало уделить особое внимание, Генрих оказался практически банкротом. Необходимость ограничиться местным производством и собственным сырьем стала драматически очевидной. Генриху повезло, поскольку литейное производство в лесу Эшдаун никогда не останавливалось полностью, хотя его продукция и не пользовалась успехом. Только двумя годами ранее, в 1541 году, Генрих назначил туда Уильяма Леветта, поднанимателя с королевского металлургического завода в Ньюбридже. Уильям Леветт был приходским священником Бакстеда, и, хотя он отличился в роли сборщика королевских доходов в Суссексе, все равно выбор короля представлялся по меньшей мере странным. Но он оказался в высшей степени удачным. В 1543 году, когда королю потребовались пушки, предприимчивый священник нанял на службу большое количество французских литейщиков, из числа работавших в окрестностях, вызвал из Лондона Питера Боуде – лучшего литейщика бронзовых пушек на службе у короля – и дополнил бригаду Ральфом Хогге, который умел обращаться с печами и мог обеспечить жидкий чугун для отливок. Собрав таким образом лучших экспертов из тех, что были доступны, энергичный священнослужитель загрузил их работой. Довольно скоро в его приходе стали производиться весьма неплохие литые пушки из железа. Так было положено начало расцвету металлургической промышленности в Суссексе и открыта новая глава в истории артиллерии.[29]
Новые пушки показали настолько хорошие результаты, что в 1545 году Леветт получил приказ отлить никак не меньше 120 орудий, что он и сделал менее чем за два года. Следующий заказ на большие осадные орудия привел к постройке двойной печи в лесу Уорт, западнее леса Эшдаун, которая стала первой известной нам печью этого типа в Англии. К 1573 году в Суссексе было уже восемь печей и одна в Кенте, которые отливали орудия, расходуя в год 500-600 тонн железа. В 1600 году ежегодное производство металла возросло до 800-1000 тонн.
Точная причина того, почему Англия так неожиданно и быстро преуспела в производстве сравнительно безопасных литых чугунных пушек, не вполне ясна. В свое время Дженкинс писал, что суссекская руда исключительная хороша для литья, но допускал, что такая вполне могла быть найдена и во многих местах на континенте. Он предположил, что «рабочие Суссекса изобрели лучший и более дешевый способ формовки» и, возможно, рассчитали удачные пропорции для своих орудий. Доктор Шуберт согласен с этой точкой зрения, только добавляет, что отлитые в Суссексе после 1543 года орудия были «длиннее и меньшего калибра». По его мнению, «это обеспечивало значительно большую толкающую силу» и «было колоссальным шагом вперед», но еще предстоит объяснить, почему они не взрывались так же часто, как более ранние образцы. По мнению Вертайма, автора книги об истоках сталелитейной промышленности, прочность суссекских орудий «в большой степени объясняется присутствием фосфора в руде. Создается впечатление, что мастера Суссекса на практике познали основные правила, которые до сих пор применяются в литейном деле. Это относится к положительной роли определенных фосфорсодержащих лимонитов, отрицательной роли серы, первостепенной важности серого чугуна и большого значения правильной разливки и формовки, включая медленное охлаждение без закаливания».
Какими бы ни были причины технологического успеха, мы знаем, что он обратился в экономический. Как уже было сказано, изготовление орудий было самым доходным фактором в торговле металлургической продукцией XVI века.[30] Производство чугунных орудий расширялось очень быстро, а слава об английских товарах и умении мастеров распространилась по всей Европе. Еще до конца века такой эксперт, как Джентилини – венецианский мастер с отличной репутацией, склонный считать континентальную артиллерию самой лучшей, – писал, что «англичане, по правде говоря, рассудительные люди, обладают большими знаниями и очень искусны в своих изобретениях». К тому времени английские мастера, так же как и английские орудия, пользовались большим спросом по всему континенту.[31] Это был очевидный пример вызова, на который последовал быстрый и весьма успешный ответ.
