«Артиллеристы, Сталин дал приказ!» Мы умирали, чтобы победить - [90]

Как и в Болгарии, югославы (сербы и хорваты) встречали нас восторженно, особенно любили нас партизаны и бойцы Народной армии, мы не только вместе, бок о бок воевали, но часто выручали их огнем своей артиллерии.

Обращаюсь за помощью к югославским партизанам. Спрашиваю:

— А можно ли проникнуть на ту сторону горы Ртань, минуя горловину? Неужто нет троп, проложенных по склонам горы, где можно бы протащить пушки?

Оказалось, такие тропы есть, но пушку протащить по ним нереально: помешают крутые повороты, топи, опасные обрывы, невозможность развернуться с конями.

Оставляю за себя на командном пункте заместителя по строевой капитана Свинцова, а сам — с двумя пушками, запряженными каждая десятью конями, с расчетами, запасами снарядов на повозках — отправляюсь на западные склоны горы Ртань.

Трудно описать, с какими приключениями к концу суток попали мы на площадку, расположенную под развесистыми кедрами на западной стороне горы. Приходилось поднимать пушки и коней на ремнях, привязывать их к вековым деревьям, вытаскивать из метровой грязи… Но зато с какой радостью мы увидели внизу, под горой, вражеские батареи! Те самые, что через гору Ртань вели навесную стрельбу по боевым порядкам наших войск, атакующих горловину ущелья.

Свои пушки мы поставили под тенистыми кедрами. Нацелили их на немецкие батареи. По моей команде пушки ударили по вражеским позициям. Четыре немецкие батареи в течение трех минут взлетели на воздух. Эффект от нашей стрельбы был для немцев ошеломляющим. Многократное эхо выстрелов в горах дезориентировало фашистов. Неведомо откуда прилетевшие снаряды русских вмиг разнесли их пушки и минометы вместе с расчетами. Двадцать четыре орудия, минометы и по меньшей мере около сотни фашистских артиллеристов перестали существовать.

Уничтожение немецких батарей за горой Ртань стало для наших войск сигналом к штурму горловины-прохода в Луково, а для немцев — к отступлению, так как они лишились поддержки своей артиллерии. И штурм состоялся: в течение часа горловина была взята 431-м стрелковым полком при поддержке моего дивизиона. А Луково немцы оставили без боя.

Глава шестнадцатая Югославия Октябрь 1944 года

Ночной бой в окружении

И двух недель не прошло после вступления на территорию Югославии, а столько уже боев провели! И все — на петляющих горных дорогах! Все — необычны, страшны, впечатляющи и непредсказуемы! Противник неожиданно появлялся спереди и сзади, а то и сбоку, из ущелий. А стратегическая горная дорога одна — с нее никуда не уйти ни немцам, ни нам. Проходила она через все населенные пункты округи, петляя между горами, то круто взбираясь вверх, то стремительно спускаясь вниз, перебрасываясь через бурные реки, нависая над головокружительными пропастями. А из глубоких ущелий в нее вливалось множество полевых дорог — по ним-то и выезжали из небольших населенных пунктов на магистраль немцы.

У немцев были специально обученные горные войска, специальная техника. Нам же приходилось на свой страх и риск, в ходе боев, опытным путем осваивать новую для нас тактику. При этом мы не только противостояли наскокам фашистов, но и с помощью партизан сами мобильными отрядами появлялись там, где противник не ждал нас. Пехотинцы по-суворовски взбирались по горам — хоть к черту на рога! А вот нам, артиллеристам, с тяжелыми длинноствольными пушками приходилось туго. Но все равно мы одерживали верх и упорно продвигались вперед.

Когда мы с майором Абаныииным, командиром 431-го полка, овладели селом Луково за горой Ртань и он направился в Парачин, комдив Миляев передал мой дивизион в поддержку 439-му полку майора Литвиненко. Теперь труднее стало воевать в направлении на Крушевац и мой дивизион перенацелили на этот город.

Утром 12 октября 439-й стрелковый полк при поддержке моего дивизиона занял село Илино и пошел вдогонку за немцами на села Николац и Соко-Баня. Мне же требовалась остановка.

Замедляли наше продвижение не только горные дороги, но и вынужденные, незапланированные остановки. Оказалось, при движении по каменистой почве непривычные к горным условиям кони сбивают копыта — подковы коней срезаются как бритвой. А чтобы перековать полторы сотни лошадей моего дивизиона, требуется целый день. Опять у нас претензии к Генштабу: почему заранее не предупредили войска об особенностях продвижения в горах?

Вот и сейчас нужно срочно перековать всех лошадей, поэтому выступить вслед за пехотой пушечные батареи смогут только ночью. Наладив работы, сам я после обеда направился на машинах с гаубичной батареей в Соко-Баню, к стрелковому полку. Но, как только въехал в село Николац, узнал, что воинская часть противника по полевой дороге вышла на магистраль между мною и стрелковым полком. Послал разведчиков назад, они возвратились с печальной вестью: другая немецкая часть вышла к нам в тыл и отрезала нас от пушечных батарей. Мы оказались в окружении. С четырьмя гаубицами и без пехоты.

Наступила ночь. Я поставил по две гаубицы на въезде и выезде из села и связался со старостой села, по-сербски — кметом, попросил найти полсотни партизан, чтобы они в качестве пехоты прикрыли от немцев наши гаубицы.