«Артиллеристы, Сталин дал приказ!» Мы умирали, чтобы победить - [69]
— Вперед! — гаркнул шоферу, левой ногой уперся в сапог водителя, мотор взревел, и машина на полной скорости помчалась вниз, к немцам.
Небылицкий, испугавшись меня больше, чем немцев (ранее таким он меня не видел), вжался в руль и вновь обрел способность управлять машиной. Правой рукой я махнул в открытое окно кабины сидевшим в кузове: мол, вижу, действую. Батарейцы с высоты кузова открыли огонь из автоматов. У врагов — суматоха, замешательство, но вот они тоже взялись за оружие, вижу, как у одного никак не встает на сошки пулемет, другой панически шарит по брустверу: никак не может отыскать автомат. Мы проскакиваем мимо немецких окопов, влетаем на улицу; резко крутанув, сворачиваем в палисадник, чтобы орудие развернулось стволом вперед. Еще на развороте выскакиваю из кабины, бросаюсь к орудию, открываю затвор. Не успел никакой команды подать, а кто-то уже сует в казенник снаряд, другой — заряд, рву за боевой шнур — и гремит выстрел. Орудие не приведено к бою — не снят чехол со ствола, не разведены станины, нет упора — так стрелять ни в коем случае нельзя! Но жизненно необходим был БЫСТРЫЙ выстрел! И он раздался! И этот скорый выстрел в никуда решил все дело. Немцы бросились бежать вдоль улицы к реке, в их представлении, мы намеренно ворвались в их расположение и уже ведем огонь из орудий. Ставлю второе орудие рядом с первым, приказываю лейтенанту Ощепкову из двух гаубиц уничтожать убегающих фашистов, а сам встаю на подножку третьей машины и веду второй взвод переулком к мосту.
Открываю огонь по тому берегу, чтобы воспрепятствовать немцам взорвать мост и подбросить подкрепление. И тут к мосту подбегают с нашей стороны уцелевшие немцы, что бежали с передовой. Открываю по ним огонь картечью — загоняю их в воду и уничтожаю в реке.
Так, не потеряв ни одного человека, мы перебили около полутора сотни фашистов, а главное, захватили мост. Мост — дело великое на войне!
Но где же Абаев с батальоном?! Без пехоты я не удержу мост! Послал на тот берег трех связистов с пулеметом, а сам стал вести беспокоящий огонь из орудий.
Наконец, часам к десяти, появился Абаев с батальоном. Оказалось, ночью, обойдя немецкий пулемет на развилке дорог, он попал в другую прибрежную деревню, двумя километрами выше Сидневки, в темноте не разобрался и радировал мне.
Когда Абаев с батальоном прибыл к нам в деревню, плацдарм на том берегу Ингула уже прочно удерживала разведрота дивизии, ее на машинах прислал комдив, как только ему стало известно от Гордиенко, командира артполка, о захвате моста. Ну а своему командиру я доложил об этом по радио еще когда заканчивался бой по уничтожению немцев на реке.
Вот так и вышло, что наша мгновенная реакция и быстрая стрельба прямо с передков ошеломили фашистов, мы сумели перебить их и захватить село и мост через Ингул. Спрашивается, кто в одно мгновение влил в нас разум, смелость, быстроту и взрывной напор?
22 марта 1944 года передовой отряд 52-й дивизии в составе 1-го батальона 429-го стрелкового полка капитана Абаева и моей батареи достиг Южного Буга в районе Александровки. Используя внезапность, мы с Абаевым решили форсировать реку и захватить плацдарм на том берегу. В соседнем селе из досок, бревен, дощатых дверей и ворот настроили за день плотов для орудий, минометов и станковых пулеметов и с наступлением темноты тихо подвезли в балку метрах в ста от берега. Противник не ожидал нашего появления и вел себя спокойно, лишь редкие ракеты освещали немецкий берег. Дул порывистый северовосточный ветер с дождем. Широко разлившаяся река бурлила и громко плескалась о берега. Когда мы подкатили две гаубицы к берегу и притащили плоты, пехота уже ждала команды на форсирование. И вот, по знаку Абаева, солдаты, поеживаясь от холода, стали медленно и нехотя заходить в ледяную воду. Мы спустили на воду плоты, скатили на них орудия, привязали веревками к доскам, погрузили по пять ящиков снарядов на каждый плот и отчалили от берега. Стоя у орудия, я подавал команды, и расчет принялся большими саперными лопатами грести к противоположному берегу. Справа и слева торчали из воды головы пехотинцев — держась одной рукой за доску или бревно, они подгребали другой и с разной скоростью тоже устремлялись к вражескому берегу.
Вдруг пуск немецких осветительных ракет участился, вся река осветилась, и видно стало как днем. Разом грянули с того берега пулеметные очереди, а сверху посыпались снаряды и мины, со страшным грохотом из реки вырвались многочисленные фонтаны воды, засвистели осколки. Бревна, доски и плоты вздыбились. Люди, лишившись опоры, с дикими криками стали тонуть в стремнине. Бурный поток понес вниз по течению все наши утлые плавсредства, живых и мертвых людей. Под угол нашего плота попал снаряд, плот вздыбило, с мокрых досок скинулись в воду орудие, снаряды и люди. Кто-то успевает ухватиться за доски, а я и другие огневики мгновенно оказываемся далеко от плота. Меня погрузило с головой под воду. Работая изо всех сил руками, кое-как всплываю на поверхность. И в этот момент подоспевшее бревно ударяет меня в затылок, а крутая волна захлестывает и вновь накрывает с головой. Набухшая одежда, автомат за спиной и гранаты в карманах неотвратимо тянут на дно. Из последних сил еще раз выныриваю вверх, и — о счастье! — около меня болтается на волнах бревно. Хватаюсь за него — и уже больше не отпускаю! Страх утонуть и быть убитым заслоняют адский холод ледяной воды, кажется, заморозившей даже кости.
Два бестселлера одним томом! Лучший памятник советским противо-танкистам! В данном издании книга Артема Драбкина «Я дрался с Панцерваффе» впервые дополнена мемуарами П. А. Михина, прошедшего с боями от Ржева до Праги и Порт-Артура.«Ствол длинный, жизнь короткая», «Двойной оклад — тройная смерть», «Прощай, Родина!» — все это фронтовые прозвища артиллеристов орудий калибра 45,57 и 76 мм, которые ставили на прямую наводку сразу позади, а то и впереди порядков пехоты. Именно на них возлагалась смертельно опасная задача — выбивать немецкие танки.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Проза поэта о поэтах... Двойная субъективность, дающая тем не менее максимальное приближение к истинному положению вещей.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Вы хотите узнать, что такое везение? Прочтите книгу Сергея Крамаренко, летчика-истребителя, первого аса эры реактивных самолетов, прошедшего две войны.Ему повезло – окончив училище с двадцатью минутами налета на «ЛаГГ-3», он получил шанс доучиться в запасном полку и только осенью 42-го попал на фронт. Ему повезло, он не попал сразу в пекло боев, а начал воевать, постепенно приобретая боевой опыт. Его сбили, попал в плен, но ему опять повезло, и немецкий офицер отменил расстрел. А вскоре началась наступательная операция Красной Армии, Крамаренко освободили, и после войны он продолжал летать.
Время неумолимо, и все меньше остается среди нас ветеранов Великой Отечественной войны, принявших на свои плечи все ее тяготы и невзгоды. Тем бесценнее их живые свидетельства о тех страшных и героических годах. Автор этой книги, которая впервые издается без сокращений и купюр, — герой Советского Союза Антон Дмитриевич Якименко, один из немногих летчиков, кому довелось пройти всю войну «от звонка до звонка» и даже больше: получив боевое крещение еще в 1939 году на Халхин-Голе, он встретил Победу в Австрии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герой Советского Союза Дмитрий Федорович Лоза в составе 46-й гвардейской танковой бригады 9-го гвардейского танкового корпуса прошел тысячи километров но дорогам войны. Начав воевать летом 1943 года под Смоленском на танках «Матильда», уже осенью он пересел на танк «Шерман» и на нем дошел до Вены. Четыре танка, на которых он воевал, сгорели, и два были серьезно повреждены, но он остался жив и участвовал со своим корпусом в войне против Японии, где прошел через пески Гоби, горы Хингана и равнины Маньчжурии.В этой книге читатель найдет талантливые описания боевых эпизодов, быта танкистов-«иномарочников», преимуществ и недостатков американских танков и многое другое.