«Артиллеристы, Сталин дал приказ!» Мы умирали, чтобы победить - [28]
Хлынул сильный дождь. Наши белоснежные халаты быстро превратились в грязные рубища. Внезапно немцы перестали пускать осветительные ракеты. Дождь, темнота обрадовали нас. Ползем дальше. И вдруг вижу: впереди что-то колышется. И рядом тоже. И слева… справа… и в стороне… Да это же немцы! Ползут нам навстречу! Растянулись цепью, их уймища — не менее сотни! Целая рота решила втихую ворваться в наши окопы! Даю сигнал ногой сзади ползущему, и вся группа разом поворачивает назад. Быстро ползем к своим. Вваливаемся в траншею. Ротный недоумевает:
— Почему так быстро, где «язык»?
— Какой «язык»?! Туча немцев ползет к траншее, поднимай роту!
Полминуты — и все на ногах. Немцев еще не видно. Они ползут осторожно, рассчитывают на внезапность, считая, что по такой погоде в траншее никого нет, русские все в блиндажах спят.
— Лейтенант, — просит меня Барков, — возьми на себя правый отсек траншеи, а то у меня людей маловато. — А своим приказывает: — Не стрелять! Подпустить к самой траншее.
Дождь все усиливался, потоки воды и мокрого снега уже по колено наводнили траншею, бруствер и стенки окопов осклизли, под ногами месиво. Пока расставлял разведчиков по местам — немцы уж тут как тут! Над бруствером прямо передо мной внезапно возникает огромная фигура немца! Даю очередь из автомата. Он замертво падает в окоп. Но разом поднимаются еще двое. Стреляю в первого, левого, он падает. Правый с растопыренными руками, целясь мне в шею, прыгает на меня, я увертываюсь влево, и он не успевает схватить меня за горло, зато я успеваю преднамеренно опустить плечо, его правая рука с автоматом скользит по моему мокрому в грязи плечу, он, потеряв равновесие, сваливается в окоп, для верности бью его прикладом по затылку, и он скрывается в воде. Смотрю в растерянности на пустой бруствер и слышу крик моих разведчиков:
— Наши все целы, только двое легко ранены!
— Ну и счастливый ты, лейтенант! — восклицает и командир роты.
— Конечно, счастливый, ни одного человека не потерял!
— Да не в том дело! Мы пленных взяли!
Только теперь я вспомнил, зачем мы сюда пришли. Обрадованный удачным исходом боя, я совсем забыл про «языка».
Воистину счастливый случай! Не будь вылазки немцев и не заметь мы их первыми, вся наша группа погибла бы около их окопов.
Бегу к ротному. Разведчики бегут следом за мной, они тоже ухитрились перебить всех немцев, которые атаковали их участок траншеи. Вся траншея завалена немецкими трупами, но воды набралось столько, что она покрыла тела целиком, только кое-где торчат из воды руки и ноги. Понесла потери и рота Баркова, наши убитые пехотинцы тоже под водой лежат. Идти по траншее и наступать на что-то скользкое и мягкое очень неприятно. Но, что поделаешь, иного пути нет.
Барков передал нам восемь пленных. Мы отвели их в штаб дивизиона. Гордиенко был несказанно рад: сдержал слово, данное начальству! Не знаю, как уж он представил начальству наш поиск, но по его результатам орденом Красной Звезды были награждены только сам Гордиенко — за поимку пленных и начальник разведки полка Копецкий, этот получил медаль «За боевые заслуги» — якобы за организацию поиска.
Мы же остались довольны тем, что не потеряли ни одного человека. Для солдат и командира это выше любой награды.
Глава четвертая
«Я убит подо Ржевом…»
За три года на фронте мне пришлось участвовать во многих боях, но снова и снова мысль и боль воспоминаний возвращают меня к ржевским боям. Страшно вспомнить, сколько там людей полегло! Ржевская битва — это была бойня, и Ржев был центром этой бойни. Такого я не видал потом за всю войну. А для меня, как и для многих моих однополчан, это была еще и суровая школа войны.
Мой рассказ о боях на Ржевской земле лишь чуть-чуть обнажает подводную часть айсберга ржевской трагедии. Это лишь то, что видел и пережил я сам. Однако мою «окопную» правду подтверждают не только историки и живые свидетели-ветераны, уцелевшие в тех боях, но и книга немецкого генерала Хорста Гроссмана «Ржев — краеугольный камень Восточного фронта» — название книги говорит само за себя. По стратегической важности, по продолжительности борьбы, по напряженности усилий, по удовлетворенности своей гордыни стойкостью солдат вермахта и мнимым полководческим талантом немецкого генералитета, которому удавалось парировать все наши маневры, Ржевская битва памятна и для немцев.
Но советские солдаты превосходили своим мужеством немецкую стойкость. Немцы удерживали город за счет выгодности своих позиций, превосходства в воздухе, вооружении и материальном обеспечении: они лучше нашего были вооружены, занимали заранее оборудованные позиции на высотах, а мы под бомбами и снарядами лезли на их пулеметы снизу, из болот. Горько и обидно было нашим солдатам терпеть неуспехи по не зависящим от них причинам, страдать от необеспеченности в вооружении, от неопытности командования, компенсировать все эти нехватки своими жилами, нервами, желудками, муками, кровью и жизнями. Немцы ведь не делали нам скидок на нашу бедность.
Более шестидесяти лет прошло с окончания Ржевской битвы. Но, несмотря на ее грандиозность, не уступающую по масштабам ни Сталинградской, ни Курской битвам, о ней мало кто знает. Разве что ветеран войны, побывавший в той мясорубке, никогда ее не забудет. Да Александр Твардовский не мог не вспомнить о ней после войны в своем стихотворении «Я убит подо Ржевом». Больше никто! — ни полководцы, ни власти, ни военные историки, ни писатели, ни даже журналисты — никто! не обмолвился о ней КАК О БИТВЕ ни словом.
Два бестселлера одним томом! Лучший памятник советским противо-танкистам! В данном издании книга Артема Драбкина «Я дрался с Панцерваффе» впервые дополнена мемуарами П. А. Михина, прошедшего с боями от Ржева до Праги и Порт-Артура.«Ствол длинный, жизнь короткая», «Двойной оклад — тройная смерть», «Прощай, Родина!» — все это фронтовые прозвища артиллеристов орудий калибра 45,57 и 76 мм, которые ставили на прямую наводку сразу позади, а то и впереди порядков пехоты. Именно на них возлагалась смертельно опасная задача — выбивать немецкие танки.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Степан Анастасович Микоян, генерал-лейтенант авиации, Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР, широко известен в авиационных кругах нашей страны и за рубежом. Придя в авиацию в конце тридцатых годов, он прошел сквозь горнило войны, а после ему довелось испытывать или пилотировать все типы отечественных самолетов второй половины XX века: от легких спортивных машин до тяжелых ракетоносцев. Воспоминания Степана Микояна не просто яркий исторический очерк о советской истребительной авиации, но и искренний рассказ о жизни семьи, детей руководства сталинской эпохи накануне, во время войны и в послевоенные годы.Эта книга с сайта «Военная литература», также известного как Милитера.
Время неумолимо, и все меньше остается среди нас ветеранов Великой Отечественной войны, принявших на свои плечи все ее тяготы и невзгоды. Тем бесценнее их живые свидетельства о тех страшных и героических годах. Автор этой книги, которая впервые издается без сокращений и купюр, — герой Советского Союза Антон Дмитриевич Якименко, один из немногих летчиков, кому довелось пройти всю войну «от звонка до звонка» и даже больше: получив боевое крещение еще в 1939 году на Халхин-Голе, он встретил Победу в Австрии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герой Советского Союза Дмитрий Федорович Лоза в составе 46-й гвардейской танковой бригады 9-го гвардейского танкового корпуса прошел тысячи километров но дорогам войны. Начав воевать летом 1943 года под Смоленском на танках «Матильда», уже осенью он пересел на танк «Шерман» и на нем дошел до Вены. Четыре танка, на которых он воевал, сгорели, и два были серьезно повреждены, но он остался жив и участвовал со своим корпусом в войне против Японии, где прошел через пески Гоби, горы Хингана и равнины Маньчжурии.В этой книге читатель найдет талантливые описания боевых эпизодов, быта танкистов-«иномарочников», преимуществ и недостатков американских танков и многое другое.