Артем Скворцов — рабочий человек - [18]
Артемка подошел ближе, глянул на табличку. Точно, он.
Артемка взбежал по лестнице и, остановившись на третьем этаже, нажал кнопку у дверей квартиры 47.
Открыла девушка. Ситцевый халатик в бело-синюю полоску с белым воротничком. Глаза строгие и неожиданно: знакомые. «Откуда может быть знакомой эта девушка?.. Где-то я ее видел… Может, просто на кого-то похожа?..»
Артемка почему-то вдруг оробел.
— Здрасте.
— Здравствуй. Тебе кого?
— Простите, Игорь Семенович здесь живет?
— Здесь, но вчера он уехал. В длительную командировку.
Могла бы и не объяснять. Артемке известно без подсказки, что если Игорь Семенович в командировке, то, значит, в длительной. На два дня геологи из дому не уезжают, Артемка огорченно вздохнул:
— Очень жаль, извините. — И вдруг задурил: — Как говорят у нас в Саратове, бонжур!
Девушка улыбнулась:
— Прощаясь, у вас в Саратове говорят «оревуар»!
— Значит, оревуар!
Артемка был уже на втором этаже, когда девушка крикнула в лестничный пролет:
— Стой! Ты случайно не Скворцов?
— Скворцов, — остановился Артемка. — Только совсем не случайно, а потому что такая фамилия у моего отца. — И тут же подумал: «Чего я выкаблучиваюсь? Рассердится!»
Но девушка не рассердилась. Она засмеялась.
— Да ты остряк! Самоучка или специальные курсы прошел?
— Это у меня от природы. Врожденное.
— Ах, вот как! Ну а как поживает предмет нашей обшей заботы — таинственная Харри?
— Харри?.. — Артемка ничего не мог понять. Озадаченный неожиданным вопросом, он поднялся по лестнице, посмотрел на девушку и вдруг закричал: — Варя!..
— Так точно, Варя.
— Между прочим, я вас почти сразу узнал. По глазам!
— А вот я тебя — нет. Темно тут, на лестничной площадке. Какое у тебя дело к моему отцу?
— Отцу? — недоуменно переспросил Артемка.
— К Игорю Семеновичу.
— А-а-а!.. Так это ваш отец?
— Ты потрясающе догадлив.
— Он книжку мне хотел подарить.
— Ты входи. Сейчас посмотрю на его письменном столе.
Артемка перешагнул порог, но дальше передней проходить не стал.
— Так это что же, выходит, — сказал Артемка, — Николай Семеныч…
— Мой дядя…
— Ну и семейка у вас… интересная. Отец геолог, дядя кузнец, а вы милиционер.
— А я милиционер, — подтвердила Варя и скрылась в глубине квартиры.
Через несколько минут девушка вновь появилась в передней со свертком в руках.
— На, держи. Игорь Семенович просил передать.
Артемка счастливо улыбнулся, сунул сверток под мышку:
— Как говорят у нас в Париже, мерси боку, мадам!
— Аривидерчи! — Девушка со смехом захлопнула дверь.
В троллейбусе Артемка нетерпеливо развернул книжку. Джон Колдуэлл «Отчаянное путешествие».
На обратной стороне обложки размашисто написано: «Артему Скворцову с надеждой, что из него вырастет хороший, полезный для нашего общества человек. И. Коваль». Почему-то вспомнилась Варя. Ее серьезные, даже строгие глаза в начале встречи и такой веселый смех потом.
Артемка почувствовал какую-то неловкость, подумал: «Кажется, я вел себя, как клоун в цирке. Но и она, между прочим, тоже сказала «аривидерчи»! — утешал он сам себя. — И даже сделала мне ручкой!»
До начала уроков оставалось еще предостаточно времени, но бежать домой все равно не было смысла. Да и незачем. Мама с работы, конечно, пришла, записку его прочитала и, очень может быть, уже легла спать. Значит, своим приходом Артемка ей только помешает. Не лучше ли приспособиться в беседке возле школы и до звонка полистать книжку? Артемка так и решил сделать.
Но полистать книжку не удалось. В беседке сидел незнакомый мальчишка. Он метнул на Артемку недружелюбный, настороженный взгляд.
— Не помешаю? — на всякий случай поинтересовался Артемка.
Мальчишка смерил Артемку взглядом, фыркнул и отодвинулся.
«Чего ему здесь надо, он же вроде не из нашей школы?» — подумал Артемка, украдкой с интересом разглядывая незнакомца.
На парне была темно-синяя помятая рубашка из какой-то толстой материи и непривычного для Артемки фасона. Во всяком случае, ни на одном мальчишке такой рубахи Артемка до сих пор не видел. «Матросская, что ли? — мелькнула догадка. — А ведь точно, матросская! Вон и тельняшка из-под нее выглядывает». На голове у парнишки изрядно потрепанная форменная фуражка с каким-то значком… «Ба! Да это же краб! Ну и пижон, должно быть, — заключил Артемка. — Под моряка вырядился! Впрочем, для пижона мальчишка одет плоховато, — продолжал размышлять Артемка. — Штаны потрепаны. И даже очень. На коленях латки. А ботинки — это видно невооруженным глазом — доживают свои последние денечки. Если не пижон, то откуда у нас вдруг моряки появились? От сырости, что ли?» — усмехнулся про себя Артемка.
Из распахнутых школьных дверей вместе с ребячьим гвалтом на улицу вырвалась трель звонка.
Артемка поднялся, с сожалением захлопнул книжку, пошагал к школьному крыльцу. Ему показалось, что пижон в фуражке с крабом направился за ним следом. Ну, пусть идет. Жалко, что ли! Оглядываться Артемка не стал.
Когда шум в классе стих, Артемка, к своему изумлению, заметил среди ребят незнакомца.
— Это кто такой? — шепнул Артемка Риму Нагаеву.
— Новенький.
— Когда появился?
— Когда ты болел.
— А-а! Как зовут?
— Дмитрий Меркулов.
— Дмитрий Меркулов? — произнес Артемка, словно вслушиваясь в это имя.
Этим летом Саммер Эверетт отправится в Прованс! Мир романтики, шоколадных круассанов и красивых парней. На Юге Франции она познакомится с обаятельным Жаком… Или она останется дома в Нью-Йорке… Скучно? Едва ли, если записаться на курс фотографии вместе с Хью Тайсоном! Тем самым Хью Тайсоном, в которого она давно влюблена. Этим летом Саммер будет невероятно счастлива… и невероятно разбита. Ведь от себя не убежишь, как и от семейных секретов, которые ей предстоит раскрыть.
В августе 42-го герои повести сумели уйти живыми из разбомбленного города и долгие месяцы жили в эвакуации, в степном заволжском селе. Но наконец в апреле 1943-го сталинградские дети стали возвращаться в родной дом и привыкать к мирной жизни — играть, дружить, враждовать, помогать друг другу и взрослым.
«Встретимся на высоте» — третья книга тюменской писательницы для подростков. Заглавная повесть и повесть «Починок Кукуй», изданные в Свердловске, уже известны читателю, «Красная ель» печатается впервые. Объединение повестей в одну книгу не случайно, ибо они — о трех юных поколениях, неразрывно связанных между собою, как звенья одной цепи. Тимка Мазунин в голодные двадцатые годы вместе с продотрядом заготавливает хлеб в глухих деревнях одной из уральских волостей и гибнет от рук злобствующих врагов.
«Я всегда хотел убить небо, с раннего детства. Когда мне исполнилось девять – попробовал: тогда-то я и познакомился с добродушным полицейским Реймоном и попал в „Фонтаны“. Здесь пришлось всем объяснять, что зовут меня Кабачок и никак иначе, пришлось учиться и ложиться спать по сигналу. Зато тут целый воз детей и воз питателей, и никого из них я никогда не забуду!» Так мог бы коротко рассказать об этой книге её главный герой. Не слишком образованный мальчишка, оказавшийся в современном французском приюте, подробно описывает всех обитателей «Фонтанов», их отношения друг с другом и со внешним миром, а главное – то, что происходит в его собственной голове.
Книга о детдомовском пареньке, на долю которого выпало суровое испытание — долгая и трудная дорога, полная встреч с самыми разными представителями человеческого племени. Книга о дружбе и предательстве, честности и подлости, бескорыстии и жадности, великодушии и чёрствости людской; о том, что в любых ситуациях, при любых жизненных испытаниях надо оставаться человеком; о том, что хороших людей на свете очень много, они вокруг нас — просто нужно их замечать. Книга написана очень лёгким, но выразительным слогом, читается на одном дыхании; местами вызывает улыбку и даже смех, местами — слёзы от жалости к главному герою, местами — зубовный скрежет от злости на некоторых представителей рода человеческого и на несправедливость жизни.