Артем Микоян - [5]

С Геворком Артем Иванович сдружился сразу. Аветисян вступил в партию пятнадцати лет. Сражался в Баку как связной и разведчик. «Настоящий бакинский Гаврош», – сказал о нем Анастас Иванович Микоян.

Анушавану хотелось учиться, как и его друзьям, но с учебой пришлось повременить. Прежде всего нужно было устроиться на работу. В Москве это оказалось просто. Он был металлистом, как называли тогда токарей, слесарей, фрезеровщиков, строгальщиков. В молодой Советской России в металлистах была большая нужда.

Завод «Динамо», куда поступил молодой токарь, – первое в стране предприятие, выпускавшее электрические машины и аппараты для фабрично-заводских установок и трамвайного хозяйства. Завод «Динамо» славился революционным прошлым: в октябре 1917 года динамовцы в составе боевых отрядов штурмовали Кремль.

Проблема работы была решена. Поблагодарив семью Шаумянов за гостеприимство, Анушаван стал жить самостоятельно. К тому времени в Москву приехал и Анастас Иванович. Он пригласил брата к себе, но Анушаван отказался.

– Меня прекрасно разместили в общежитии!

Но это была неправда. Святая неправда. Молодой токарь снимал у дворника угол в кухне. Спустя много лет Микоян рассказывал друзьям:

– Приезжаешь с завода усталый, ложишься спать, а угол мой возле крана с водой. Дворник придет поздно, да к тому же подвыпивши. Откроет кран – брызги летят. Примешь неожиданный душ, проснешься, потом никак не заснешь, а в пять утра надо вставать и идти на работу...

Тяжелый быт не прошел бесследно. У молодого человека начался туберкулез в опасной открытой форме. По счастью (именно по счастью, так как возможности лечения туберкулеза у медицины того времени были очень малы), удалось быстро ликвидировать болезнь, хотя, как выяснилось впоследствии, не до конца.

Узнав о бедственном положении Микояна, заводская партийная ячейка попросила одного из коммунистов, инженера-конструктора Додева, эмигранта из Болгарии, взять молодого человека к себе в квартиру. Додев согласился, и Микоян перебрался на Воронцовскую улицу. Теперь до завода рукой подать. Тяжкая жизнь у дворника вспоминалась словно страшный сон, который Артем Иванович не забывал до самой смерти.

Товарищи по работе относились к молодому Микояну с большой теплотой и симпатией. Для них он сразу же стал «своим парнем». Они-то и переименовали его из Анушавана в Артема. Микоян привык к новому имени, принял его и при оформлении партийных документов записал уже вполне официально.

В декабре 1925 года собрался XIV съезд партии, вошедший в историю как съезд индустриализации. Решения этого съезда круто повернули жизнь всей страны. Сыграли они значительную роль и в судьбе Артема Ивановича Микояна.

В резолюции съезда было записано:

«...вести экономическое строительство под таким углом зрения, чтобы СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, превратить в страну, производящую машины и оборудование, чтобы таким образом СССР в обстановке капиталистического окружения отнюдь не мог превратиться в экономический придаток капиталистического мирового хозяйства, а представлял собой самостоятельную экономическую единицу, строящуюся по-социалистически...

...принимать все меры по укреплению обороноспособности страны и усилению мощи Красной Армии и Красного Флота, морского и воздушного...»

Артему Ивановичу удалось побывать на съезде. И это оставило неизгладимое впечатление на всю жизнь. В одном из корпусов Третьего Дома Советов размещалось общежитие делегатов съезда. Тут-то и встретил Артем Иванович земляка – делегата с совещательным голосом. С его помощью поп-ал на съезд.

На заводе «Динамо» Микоян проработал до 1928 года. Потом его вызвали в райком: «Рекомендуем тебя на партийную работу».

Так Микоян стал секретарем партийной организации Октябрьского трамвайного парка. А в декабре того же 1928 года – призыв в армию. Новобранца зачислили в пехоту и отправили в город Ливны Орловской области. Тяжелые марши – пешие переходы с полной выкладкой на большие расстояния – оказались для Артема Ивановича явно непосильными. Несколько раз он падал в обморок – сказывался перенесенный незадолго до армии туберкулез.

В августе 1929 года красноармейца Микояна перевели в Иваново-Вознесенскую военную школу. По поводу этого периода его жизни известно немногое. Школа эта, хотя и называлась Иваново-Вознесенской, располагалась в Орле. Вскоре после того, как в нее попал Микоян, школу реорганизовали в первое советское танковое училище.

Формировал училище Сурен Степанович Шаумян. Артем Иванович познакомился с ним в 1923 году в Ростове-на-Дону. Потом не раз встречался в Москве, когда жил у его матери Екатерины Сергеевны.

Сурен – человек в высшей степени незаурядный. С детских лет принимал участие в революционном движении. В 1918 и 1919 годах, рискуя жизнью, ездил через фронты с партийными заданиями в Москву, к Ленину. Вскоре после революции стал одним из первых командиров Красной Армии, получивших высшее военное образование.

Опытный военный человек, любивший технику, он отлично понимал, что материальная часть, которой оснащалось училище, – танки с тонкой броней, защищавшей только от пуль, желала лучшего. Но иной техники Красная Армия пока не имела. Происходил этапный для нашей армии процесс – создание бронетанковых сил.