Артефакт - [37]

Соломон бросил взгляд на громкоговоритель, и его вновь охватили мучительные воспоминания о Гейдж.

— Что ж, вы правы, — отозвался он.

— Хотите поговорить об этом?

— Собираетесь устроить мне сеанс психоанализа? Нет. В этом нет нужды. Просто я устал. Меня вынудили принять командование, хотя я говорил Краалю… впрочем, это не ваше дело, корабль.

Устал? Да. Сбит с толку? Да. Испуган? Еще как, черт побери! И все же мерцание звезд на экранах мостика, головокружительное ускорение в катапульте Арктура — все это наполняло душу Сола восторгом.

— Что же до приглашений, оставляю их на ваше усмотрение. Передайте дипломатам мои наилучшие пожелания и скажите, что я присоединюсь к их обществу в самое ближайшее время. — Он помассировал глаза, еще не успевшие полностью восстановиться.

Ему хотелось одного — отдохнуть, поспать хоть два часа, избавиться от этих навязчивых видений — гибнущие корабли, улыбка Мбази, растерзанные тела на палубе арктурианского причала…

«Архон просит немедленной встречи. Архон — ключ ко всему происходящему. Но готов ли я к разговору?»

— Пригласите ко мне Архона. А пока ознакомьте меня с устройством каюты.

— Я известила Спикера, он уже в пути, — сообщила Боз.

Следуя ее инструкциям, Соломон превратил каюту в некое подобие корабельного мостика, дивясь изобретательности инженеров. Из глухой стены выдвигалась приборная панель. Экран коммуникатора расширялся до размеров каюты, и тогда можно было следить за показаниями каждого прибора и дисплея, отражавших работу бортовых систем.

— Капитан, — неуверенно произнесла Боз, — я улавливаю нотки враждебности в вашем голосе. Вы недовольны мной?

Карраско облокотился о панель и закрыл глаза.

«Успокойся. Ты разговариваешь с клубком полупроводников и многомерных матриц памяти — таким же, как Гейдж. Это всего лишь компьютер, искусственный мозг, наделенный чувствами — и ничего более. Не дай ему влезть в твою душу. С тебя хватит и Гейдж…»

— Нет, корабль… — Голос Сола дрогнул, и он преисполнился отвращения к самому себе. — Свои обязанности вы исполняете безупречно.

— Если хотите, я могла бы сменить тот образ, в который себя воплощаю.

— Ваш образ… э-ээ… устраивает меня как нельзя лучше.

После недолгого молчания вновь послышался голос Боз — негромкий, почти робкий:

— Судя по вашему поведению и результатам психоанализа, которому вас подвергли после минувшей катастрофы, вы боитесь, что между нами установятся слишком близкие отношения.

Солу показалось, будто невидимая рука стиснула его горло. Он с ненавистью посмотрел на громкоговоритель. «Не смей влезать мне в душу!» — вопил голос в его голове. Откуда-то в глубоком мраке его подсознания возникло видение — свалка космоверфи Братства, «Гейдж», лежащая на боку, черные дыры в корпусе там, где раньше был металл, темные пустые коридоры корабля… «Проклятие. Скажи что-нибудь. Ответь кораблю! Думай!» Перед мысленным взором Соломона появилось разорванное на части тело агента в доке Арктура, труп Мбази, укутанный в белую ткань, уносящийся в безбрежное пространство. Мэйбрай, искалеченный, заиндевелый, плывет среди звезд… Соломон моргнул, пытаясь проглотить застрявший в горле комок. «Что вам от меня нужно? Оставьте меня в покое, дайте мне время избавиться от призраков!»

— Если бы инженеры Братства не строили таких совершенных кораблей, — хриплым голосом произнес он, — то капитанам было бы легче примириться с потерей. — Соломон стиснул зубы и поднял глаза, в которых уже начиналось болезненное жжение. — Поймите меня, Боз. Гейдж была моим другом… очень близким. Мы с ней… мне очень ее не хватает. И еще… сегодня один человек там, в доках, спас мою жизнь. Погиб вместо меня. Я не хочу, чтобы из-за меня происходили несчастья. Я устал от смертей.

Он умолк, чувствуя, как в его душе возникает пустота.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Боз прервала молчание:

— Капитан, вы расскажете мне об этом подробнее, когда будет свободное время?

Соломон кивнул:

— Да, корабль. Если захотите.

— Спикер Архон просит разрешения войти.

Сол выпрямился и глубоко вздохнул, собираясь с силами:

— Впустите его.

Люк скользнул в сторону, и в его проеме возникла массивная фигура. Когда-то это был крепкий, подтянутый мужчина, но теперь его мышцы обратились в жир — не тот, что оттягивает кожу дряблыми складками, а мощный слой, придающий телу тучность, характерную для людей, миновавших пору зрелости. Блеск в серых глазах выдавал недюжинный ум гостя, а глубокие морщины у рта свидетельствовали о нелегкой жизни и привычке повелевать.

— Спикер, я — капитан Соломон Карраско. К вашим услугам. — После крепкого рукопожатия Сол указал на кресло. — Садитесь. Скажите… мы встречались раньше? Ваше лицо мне как будто знакомо.

— Спасибо, капитан. Да, мы встречались, но лишь мимоходом. Неужели у вас не было времени изучить мое досье?

Сол покачал головой:

— Я встал на ноги лишь месяц назад. До тех пор я был прикован к медицинскому комплексу. Меня буквально собирали по кусочкам. Потом я занялся изучением конструкции корабля и личных дел членов экипажа. У меня не нашлось времени ни на что иное — главным для меня было знакомство с судном.