Арт-директор - [2]

Шрифт
Интервал

Знакомиться в клубах легче всего. Во-первых, девушки приходят сюда изначально в самых лучших нарядах, и скажем спасибо культурному развитию и эпохе Fashion-TV, они одновременно и эротичные, и безгранично манящие. Во-вторых, воспоем оду алкоголю! Не знаю, что он делает с нашими мыслями и зрением, но в глаза будто вставляют специальные линзы, и мадмуазели – а для них мы, парни – становимся более привлекательными и сексуальными. Ну, и в-третьих, для нас, работников клубной сферы, преимущественно тех, кто ставит музыку или руководит теми, кто это делает, есть свой, восхитительный бонус: девочки любят мужчин со статусом. И пусть оный всего лишь следствие хорошо подвешенного языка и удачи, никого это не интересует. Главное на утро после бурной ночи писать смс подружкам со словами «прикинь, я трахнулась с арт-директором «подставляйте-название-клуба/бара/ресторана».

…Я потушил очередную сигарету и глубоко вздохнул. Девушек в баре уже мало, но те, кто остаются до конца вечеринки, обычно являются беспроигрышными вариантами. Ведь и правда, ну зачем находится в клубе почти до закрытия? Восхищаться музыкой? Немножко не та страна. Не хочется ехать домой? Жаждется тепла и ласки? Скорее всего, да.

Поэтому единственное, что остается, это выбрать пассию и…

Отвезти домой точно не выйдет, про себя усмехнулся я. Нет, безусловно, Яну можно убедить и раскрутить на «трехколесный велосипед», она вся такая послушная, мягкая, как пластилин, хочешь, лепи неженку, хочешь – развратную секс-бомбу. Однако как-то это не по-христиански, как однажды пошутили в КВНе. А кабинет арт-директора «Крыши», с мягким кожаным диваном и интимным полумраком, очень даже подходящее место. И Сашка его предоставит без проблем. Не все же ему трахать молодых танцовщиц в гримерке моего паба.

Из всех, кто из сеньорит под утро остался в наличии, мне понравились трое. Одна, в коротких джинсовых шортах и черной майке с надписью «hot girl», почти спала за столиком. Ножки загорелые, стройные, грудь тоже есть, но состояние совсем не подходящее для задуманного предприятия. Вторая выглядит не такой пьяной: полупрозрачное, летнее платье цвета морской волны обтягивает достойную не одного восхищенного взгляда фигуру. Однако все портит кавалер, уже пристроившийся рядом на пуфике и наверняка нацеленный увезти прекрасную мамдуазель к себе домой. И не то чтобы я не справился, нет, более того, много раз за счет того самого статуса удавалось знакомиться даже с девушками, пришедшими с мужьями. Просто сейчас хотелось чего-то легкого, без лишних слов и суеты. И я выбрал третью.

Невысокая, в коротком черном высоком платье, с длинными черными волосами, она увидела мой взгляд и улыбнулась. Что ж, ухмыльнулся я в ответ, сигнал получен. Вперед, товарищ арт-директор, несколько шагов и банальных фраз ради еще пары мгновений удовольствия и повышения чувства собственного величия!

Впрочем, что нам остается в этой клубной сфере, которую кто-то по ошибке причислил к шоу-бизнесу? Что еще делать в городе, где встречаются месяц, а расстаются два, где тонут в стаканах с виски, а всплывают в ванной с хлоркой, где с утра тебе плохо, под вечер средне, ночью кто-то мнет простыни рядом, а с рассветом ты мнешься сказать "пока? И это наш город, город Н. – город Не-вышло, город Не-получилось, город Не-сраслось.

Я подмигнул Сашке, поймал понимающий взгляд в ответ, встал и направился к даме моих ближайших десяти, а может, и двадцати минут.


***


Любая история рано или поздно подходит к концу. Пусть даже когда-то пылала Везувием дикая страсть, глаза горели пламенем восхищения и обожания, губы сплетались в узорах сладких поцелуев, а телефоны разрывались от тысяч смс, ммс и звонков от любимого человека – однажды наступает момент, когда все это находится за чертой. Чертой под названием «прошлое».

Наблюдая за тем, как нарочито медленно Яна собирает вещи в розовую спортивную сумку, я курил возле подоконника и думал, что для нее эта черта еще не проведена. В ее голове наверняка мелькают мысли, мол, ну вот сейчас он не выдержит, сейчас он подойдет, обнимет, поцелует, сейчас мы займемся безумным, как и всегда после ссоры, сексом!.. Сейчас он докурит, а я пока буду делать вид, что ухожу, по-особому нагибаться, незаметно приподниму платье, чтобы он видел бедра, которые так любит!.. Сейчас эта чертова сигарета кончится и он накинется на меня, набросится, как голодный зверь, мой любимый зверь! Вот сейчас, еще немного, еще совсем чуть-чуть и он снимет маску…

Не уверен, что поздним утром все именно так происходило в ее милой головке, но даже если и так, в одном Яна точно ошибалась.

Никакой маски не было.

Нет, мне с ней хорошо. Не подумайте ничего плохого, Яна шикарная девушка. Темно-русое карэ, голубые глаза, полные губы, высокая грудь второго размера (всегда говорил – стремящегося третьего), тонкая, узкая талия, длинные ноги, накаченная попа… Модель, не иначе, разве что ростом для подиума не вышла. Зато мужчины на улицах, в кафе, в клубах оборачиваются через одного. А когда она одевает короткое, почти прозрачное зеленое платье (как, например, сейчас), раздевающий взгляд кидает каждый. В общем, девушка с обложки, если не "Хастлера", то хотя бы "Максима" точно. Что же в ней не так, спросите вы? Я криво улыбнусь, потушу сигарету, вдыхая последний приторно-сладкий дым, скрещу руки на груди и отвечу: Яна слишком… милая.


Рекомендуем почитать
Молитвы об украденных

В сегодняшней Мексике женщин похищают на улице или уводят из дома под дулом пистолета. Они пропадают, возвращаясь с работы, учебы или вечеринки, по пути в магазин или в аптеку. Домой никто из них уже никогда не вернется. Все они молоды, привлекательны и бедны. «Молитвы об украденных» – это история горной мексиканской деревни, где девушки и женщины переодеваются в мальчиков и мужчин и прячутся в подземных убежищах, чтобы не стать добычей наркокартелей.


Рыбка по имени Ваня

«…Мужчина — испокон века кормилец, добытчик. На нём многопудовая тяжесть: семья, детишки пищат, есть просят. Жена пилит: „Где деньги, Дим? Шубу хочу!“. Мужчину безденежье приземляет, выхолащивает, озлобляет на весь белый свет. Опошляет, унижает, мельчит, обрезает крылья, лишает полёта. Напротив, женщину бедность и даже нищета окутывают флёром трогательности, загадки. Придают сексуальность, пикантность и шарм. Вообрази: старомодные ветхие одежды, окутывающая плечи какая-нибудь штопаная винтажная шаль. Круги под глазами, впалые щёки.


Три версии нас

Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.


Сука

«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!


Сорок тысяч

Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.


Мексиканская любовь в одном тихом дурдоме

Книга Павла Парфина «Мексиканская любовь в одном тихом дурдоме» — провинциальный постмодернизм со вкусом паприки и черного перца. Середина 2000-х. Витек Андрейченко, сороколетний мужчина, и шестнадцатилетняя Лиля — его новоявленная Лолита попадают в самые невероятные ситуации, путешествуя по родному городу. Девушка ласково называет Андрейченко Гюго. «Лиля свободно переводила с английского Набокова и говорила: „Ностальгия по работящему мужчине у меня от мамы“. Она хотела выглядеть самостоятельной и искала встречи с Андрейченко в местах людных и не очень, но, главное — имеющих хоть какое-то отношение к искусству». Повсюду Гюго и Лилю преследует молодой человек по прозвищу Колумб: он хочет отбить девушку у Андрейченко.