Арсенал-Коллекция, 2013 № 08 (14) - [33]
Несколько отличная картина сложилась на "Разумном". Сигнал "Рцы" с лидера на нем приняли, но как в точности как поведет себя флагман, никто не знал. Находившийся на эсминце начальник штаба БЭМ Обухов ожидал сближения на малую дистанцию и торпедно-артиллерийской атаки в упор, тем более, что продолжавшийся обмен опознавательными вроде бы свидетельствовал о замешательстве у противника. Когда "Баку" внезапно открыл огонь с большой дистанции, на "Разумном" это вызвало недоумение. Дело в том, что по не объясненной в отчетах причине на эсминце не было возможности использовать свой дальномер, и результаты измерений дальности должны были передаваться с лидера по УКВ. Ничего этого перед открытием артогня сделано не было. Родилось предложение продолжить сближение с противником и произвести торпедный залп с малой дистанции, но начштаба Обухов отказался от этой идеи, поскольку не знал замысла комбрига, к тому же боялся оторваться от флагмана. Из-за этой заминки "Разумный" открыл огонь с 10-секундным опозданием.
Носовые орудия лидера "Баку", 1946-1947гг.
Капитан 1 ранга Колчин и батальонный комиссар Морозов на мостике эсминца, 1942 г.
Темп стрельбы его орудий оказался заметно ниже, чем у "Баку" - если первый за чуть более чем три минуты стрельбы (в сумме) успел произвести 19 залпов главным калибром, то эсминец за примерно четыре минуты - всего 15. Кроме того, огневая мощь корабля заметно сократилась в связи с невозможностью использовать носовое орудие. Дело в том, что из-за не снятой после перехода Северным морским путем ледовой шубы на 30-узловом ходу пушка сильно заливалась возникавшим волнообразованием. Остальные три орудия вместо 45 выпустили только 33 снаряда. Основными причинами задержек являлось то, что личный состав не успевал наводить и заряжать орудия. Последнему способствовали два обстоятельства. Во-первых, моряки боялись пользоваться механическими досылателями, ни разу не опробованными до боя. Во-вторых, при отказе механической подачи снарядов к некоторым орудиям выяснилось, что расписанные для ручной подачи номера расчетов оказались слабосильными и не успевали подносить снаряды и заряды. Молодые замочные медленно вставляли в снаряды запальные трубки. Не были предусмотрены маты или сетки вокруг орудий, и номерам расчетов приходилось балансировать на скользкой маслянистой палубе. Кроме того, причиной половины пропусков оказалось неумение матросов устранять мелкие поломки и заедания артсистем.
Что же касается эффективности ведения огня, то она не могла быть высокой. На протяжении всего боя "Разумный" обстреливал головной "миноносец", а фактически - тральщик М-322. Из-за отсутствия предварительных данных о дистанции первые залпы в цель попасть не могли по определению, а дальнейшая стрельба осуществлялась по наведению из ночного визира левого борта по всплескам падений. Наблюдению мешали клубы дыма, оставляемые за собой "Баку", и немецкие дымзавесы.
Начиная с седьмого залпа всплески перестали различаться, и вторая половина огневой фазы боя велась совершенно наудачу.
С учетом вышеизложенного и данных из немецких отчетов, можно придти к выводу, что даже несмотря на тот факт, что не было достигнуто ни одного попадания, наши корабли, благодаря незначительности дистанции, находились в шаге от успеха.
Немцы фиксировали разом 5-7 дульных вспышек и видели темно-красные трассеры зенитных снарядов. Снаряд из первого залпа разорвался в 200 м прямо по курсу "Скагеррака", что заставило его командира круто положить руль на правый борт. Снаряды ложились в опасной близости между и рядом с тральщиками, а "Скагеррак" одним залпом даже накрыло: три снаряда упали в кильватерной струе на удалении 30-50 м, четвертый - в 20 метрах от правого борта. По упавшим на палубу минзага осколкам калибр их был оценен в 75 мм. Последующие разрывы снарядов крупного калибра, однако, легли впереди немецких кораблей, по причине переоценки их скорости. Разрывы зенитных автоматов, дававших красный трассер, происходили примерно в 50-100 м над немецкими кораблями. Один из автоматов дал длинную очередь по UJ-1104: трасса сначала ложилась с недолетом, потом взяла выше и сместилась за корму немца. По упавшим на палубу осколкам калибр орудия определили в 37 мм.
Ответный огонь немцы открыли уже на втором залпе нашего отряда. Как вспоминал командир "Баку" Беляев, вражеские пушки вели огонь беспламенными зарядами и "были видны только трассы полета снарядов... Наши корабли и конвой были как бы связаны светящимися линиями". Охотники открыли шквальный огонь изо всех стволов, включая даже 7,92-мм пулемет С/34 с UJ-1104. Целью был головной советский корабль. UJ-1105 начал сбрасывать дымовые буи, пытаясь прикрыть дымом остальной отряд. Следом в бой вступили тральщики, тоже стрелявшие по первому кораблю. Они обрубили тралы и увеличили ход до максимального. Минзаг отстреливался из своего главного калибра - полуавтоматических 37-мм пушек. Командир "Скагеррака", являвшийся одновременно и командиром отряда, приказал остальным кораблям под прикрытием дымзавес отходить к берегу, куда направился сам.
