Арсен Люпен против Херлока Шолмса - [38]

Глава шестая Второй арест Арсена Люпена

С восьми утра улица Крево, что между проспектом Булонского леса и авеню Бюжо, была запружена двенадцатью фургонами, перевозившими вещи. Господин Феликс Дэви покидал занимаемую им квартиру на пятом этаже дома № 8. А эксперт господин Дюбрей, объединивший в одну квартиру шестой этаж этого же дома и шестые этажи рядом стоящих домов, по чистой случайности, поскольку эти господа между собой были незнакомы, в этот же день отправлял коллекции мебели, ради которых его ежедневно посещали зарубежные партнеры.

Обитатели квартала заметили одну любопытную деталь, хотя заговорили о ней лишь гораздо позднее: ни на одном из двенадцати фургонов не стояло имени и адреса отправителя и ни один из сопровождавших их грузчиков не задержался в соседней пивной. Они работали так споро, что к одиннадцати часам все было закончено. В квартирах оставались лишь клочки бумаги и какие-то тряпки, что всегда после отъезда жильцов валяются в углах пустующих комнат.

Господин Феликс Дэви, элегантный молодой человек, модно и со вкусом одетый, держа в руках тросточку, вес которой свидетельствовал о необычайно развитой мускулатуре ее владельца, господин Феликс Дэви мирно вышел из дома и уселся на скамеечку в поперечной аллее, пересекающей проспект напротив улицы Перголез. Рядом с ним на скамье читала газету просто одетая женщина, а возле нее малыш копал лопаткой песок.

Спустя некоторое время господин Феликс Дэви, не поворачивая головы, осведомился у женщины:

— Что Ганимар?

— Ушел с девяти утра.

— Куда?

— В префектуру.

— Один?

— Один.

— Ночью не приходили телеграммы?

— Ни одной.

— Вам в доме все так же доверяют?

— Все так же. Оказываю мелкие услуги госпоже Ганимар, а она мне рассказывает, что делает муж… Мы все утро провели вместе.

— Хорошо. До нового указания продолжайте приходить сюда каждый день в одиннадцать.

Он поднялся и отправился в «Китайский павильон» возле ворот Дофин, где съел скромный завтрак из двух яиц, овощей и фруктов. Затем возвратился на улицу Крево и сказал консьержке:

— Поднимусь на минутку наверх и потом отдам вам ключи.

Осмотр квартиры закончился в комнате, служившей рабочим кабинетом. Там он взялся за газовую трубу с гибким наконечником, свисавшим вдоль камина, вынул медную пробку и, прикрепив туда маленькое устройство в виде рожка, подул внутрь.

Ответом ему был легкий свист. Поднеся трубу ко рту, он прошептал:

— Никого, Дюбрей?

— Никого.

— Мне можно подняться?

— Да.

Положив трубу на место, он задумался.

«Нет пределов для прогресса. Наш век буквально кишит мелкими изобретениями, делающими жизнь и в самом деле очаровательной и прекрасной. И такой забавной!.. Особенно если умеешь играть ею так, как я».

Он взялся за мраморную лепку камина. Целая мраморная пластина сдвинулась с места, а висевшее над ней зеркало скользнуло вниз по невидимым рельсам, открывая зияющее отверстие, в котором виднелись первые ступеньки лестницы, сооруженной внутри камина. Ступени были удивительно чистыми, из тщательно отполированного чугуна, а стены вокруг выложены белоснежной фарфоровой плиткой.

Он стал подниматься наверх. На шестом этаже было точно такое же отверстие над камином. Возле него ожидал господин Дюбрей.

— У вас все закончено?

— Все.

— Все вывезли?

— Абсолютно.

— А персонал?

— Осталось лишь трое сторожей.

— Пошли.

Один за другим они тем же путем поднялись на этаж прислуги и вышли в мансарду, где находились три человека, один из которых глядел в окно.

— Ничего нового?

— Ничего, шеф.

— На улице спокойно?

— Да.

— Еще десять минут, и уеду отсюда насовсем… Вы тоже уходите. А пока, едва заметите на улице что-нибудь подозрительное, немедленно дайте мне знать.

— Я не снимаю пальца с сигнала тревоги, шеф.

— Дюбрей, вы предупредили грузчиков, чтобы не трогали провода этого звонка?

— Конечно, все работает отлично.

— Ну тогда я спокоен.

Оба спустились обратно в квартиру Феликса Дэви. Поставив на место мраморную плиту, он радостно воскликнул:

— Дюбрей, как хотелось бы посмотреть на их физиономии, когда они найдут все эти замечательные фокусы, предупреждающие звонки, целую сеть электрических проводов, акустические трубы, невидимые переходы, движущиеся паркетины, запрятанные в стенах лестницы… Великое множество ловких трюков!

— Какая реклама для Арсена Люпена!

— Реклама, без которой вполне можно было бы обойтись. Жаль покидать такое жилье. Придется все начинать заново, Дюбрей, все делать по-другому, конечно, ведь никогда нельзя повторяться. Ах, проклятый Шолмс!

— А он случайно не вернулся обратно?

— Каким образом? Единственный пароход из Саутгемптона отходит в полночь. Из Гавра есть один поезд, отправляющийся в восемь утра и прибывающий в Париж в одиннадцать одиннадцать. Поскольку он не сел на двенадцатичасовой пароход, а он на него не сел, ведь я дал капитану абсолютно точные указания, он сможет быть во Франции лишь сегодня к вечеру, проехав через Ньюхевен и Дьеп.

— Если только захочет вернуться.

— Шолмс никогда не сдается. Он вернется, но слишком поздно. Мы будем уже далеко.

— А мадемуазель Дестанж?

— Через час мы встречаемся с ней.

— У нее?

— Нет, к себе она вернется лишь через несколько дней, когда улягутся страсти… и мне не придется больше заниматься ею. Но вам, Дюбрей, нужно поспешить. Погрузка всех наших вещей займет много времени, вам лучше быть на набережной.