Аромат желания - [53]

А вечером, когда она вернулась с работы, к ним заглянула соседка и сказала, что в школе ЧП, чрезвычайное положение, что за мусорными баками девочку нашли, девятиклассницу. Мертвую. Кто-то ее изнасиловал и убил. Удушил. Стелла Вершинина. В школе паника, во дворе стоят милицейские машины и прокурорская «Волга». Говорят, мать девочки увезли на «Скорой», она не в себе.

Мать выпроводила соседку, зашла в комнату и увидела сына, крепко спящего на диване. Видеомагнитофон крутил «Приключения Шурика». Сцена на складе. Вицин пытался достать из высокой стопы горшков самый нижний… Очень смешной эпизод.

Заглянула в холодильник – видно было, что положенное съедено и остальное убрано, все в порядке. Значит, сын пошел на поправку. Ведь хороший аппетит – признак выздоровления.

Стелла. Вряд ли в школе найдется еще одна девочка с таким красивым именем. Да еще и девятиклассница. Неужели убили ту самую девочку, из-за которой он пострадал? Если это так, то как ему сказать об этом? И надо ли это сделать именно сейчас? Может, позже, когда он окончательно восстановится? Но, с другой стороны, он же не в лесу живет, и обязательно найдется кто-то, кто захочет ему позвонить и сообщить эту трагическую новость. Тогда не лучше ли его сначала подготовить к этому страшному известию? Но как? Во-первых, следует дождаться, когда он проснется, и не будить его. И она дождалась. За окном потемнело и зажглись фонари. Он поднялся, шатаясь, зашел на кухню, где она готовила ужин.

– Поешь? – Она посмотрела ему в глаза и вдруг поняла все. Его взгляд был обращен куда угодно, но только не на нее. Он смотрел мимо нее, в пространство, и кто знает, что он видел тогда своим внутренним зрением. Возможно, он мысленно все еще находился там, в школьном дворе, в тихом закутке, заставленном металлическими мусорными баками, и видел расширившиеся от ужаса глаза девочки, молившей его о пощаде. Она не кричала, потому что если бы кричала, то крик бы непременно кто-то услышал, отреагировал, и тогда ничего бы не случилось. Мать никогда не узнает, как он заманил ее туда, что сказал, придумал, чтобы она, как овца на заклание, пришла туда, за мусорные баки. Он набросился на нее, сбил ее с ног, зажал ей рот рукой, а другая рука в это время сдирала колготки…

…Она пододвинула ему тарелку с горячими котлетами, села напротив него и стала смотреть, как он ест. А ел он жадно, словно боялся, что вот сейчас в дверь позвонят, придут люди в погонах, скрутят его и увезут туда, откуда, быть может, он уже никогда не вернется…

– Вкусно? – прошептала она, чувствуя, как предательские слезы заструились по щекам.

– Ма, не плачь…

– Мне нужно тебе что-то сказать, – прошептала она, в душе желая, чтобы он рассказал ей все сам, чтобы выговорился, объяснился, освободился, чтобы взял ее в свои сообщницы.

– Говори.

Да, вот сейчас он смотрел на нее, как прежде. Словно все те видения и призраки, в которых он жил последние часы, оставили его и он вернулся в свое нормальное состояние.

– Там, в школе… Соседка приходила и сказала, что в школе произошло… убийство.

– Что? – Он нахмурил брови и сделал удивленное лицо. – Убийство? Ты что? И кого же убили?

– Одну девочку… Послушай, ты только не волнуйся…

– А чего мне волноваться? – Но она уже заметила, как на лбу его выступила испарина. Возможно, такая же испарина выступила на его лбу в тот момент, когда девочка, горло которой он отпустил, перестала дышать. И он понял, что она мертва. Испарина – это осознание чего-то непоправимого, страшного, что теперь будет присутствовать в его жизни всегда. Это такая своеобразная реакция его организма, еще не привыкшего убивать.

– Понимаешь… Я не знала, говорить тебе или нет, но я же помню, что девочку, в которую ты был влюблен и которая, как мне казалось, тоже испытывает к тебе ответное чувство, звали Стелла.

– Да, ее зовут Стелла, и что?

– Ее изнасиловали и убили на школьном дворе. Это произошло сегодня утром, а ее нашли днем.

– Ма, да ты что? Этого не может быть! Школьный двор… Днем.

– Там место такое тихое, глухое, за мусорными баками…

– Стеллу убили?

Она схватилась за голову. Закрыла глаза в ожидании, что он сейчас признается ей во всем. Что раскроет душу, скажет, что ему было очень тяжело, просто невыносимо тяжело, что он захотел доказать ей, и в первую очередь себе, что он уже мужчина и что он любит ее. Вот именно, он захотел доказать ей свою мужественность, свою мужскую силу, что он не мальчишка какой-то, неуверенный в себе, как все те, кто избивал его за мусорными баками…

– Вот только не понимаю, как он выманил ее туда, в темный угол… – прошептала она, чувствуя, что сейчас узнает все и что самые ее худшие предположения подтвердятся.

– Кто? – его голос, сорвавшийся на фальцет, ударил ее по нервам. – Кто? О ком ты говоришь?

– О том, кто это сделал с ней. – Она пожала плечами, словно оправдываясь.

– Да, действительно, очень интересно…

– Она какая была, эта девочка? Могла она пойти за мальчиком на помойку?

– Смотря за каким мальчиком, – он все-таки посмотрел ей в глаза. – Возможно, он ей отправил записку… Или же, еще проще, тот, кто сделал это, мог украсть ее телефон, затем позвонить ей с телефона-автомата и сказать, что ее телефон находится в одном из мусорных баков…