Аромат жасмина - [39]

– Ну же, Ауленберг, не становись занудой, – Франц со странной усмешкой смотрел на друга. – Обещаю, что мы будем вести себя хорошо, и твоей кузине не придется краснеть.

После долгих уговоров барон сдался, и вскоре они все вместе сидели за столиком в знаменитом кафе «Шварценберг». Элиза чувствовала себя удивительно легко и свободно, она уже забыла, что не так давно сгорала от ревности из-за Фридриха, и весело болтала со своими новыми знакомыми.

Йозеф и Франц наперебой ухаживали за девушкой. Они заказали ей столько пирожных, что девушка, смеясь, умоляла ее пожалеть. Покоренная их вниманием и заботливостью, она еще больше расцвела, ее нежные губки беспрестанно улыбались, а голубые глаза искрились от удовольствия. Элиза охотно отвечала на все вопросы, рассказывала о жизни в Труа, о достопримечательностях Парижа, а также о тех странах, которые мечтала посетить – о. Греции, Египте, Италии, Испании…

Приятели Фридриха пришли в восторг от «кузины» Фридриха. Зато он сам сидел мрачнее грозовой тучи. Элиза кокетничала с его друзьями напропалую, и это выводило его из себя. Поведение товарищей было ему вполне знакомо и понятно, он и сам не упустил бы случая пофлиртовать с хорошенькой девушкой. Но Элиза… Куда подевались ее строгость и любовь к независимости? Неужели она лицемерила, изображая из себя ученую девицу с излишне современными взглядами?

Фридрих был так раздражен, что вскоре начал открыто грубить приятелям. Заметив это, Элиза наконец сообразила, что ведет себя слишком… по-французски, если так можно выразиться. Она быстро свернула беседу и напомнила «кузену», что им давно пора вернуться домой.

– Домой? Так вы остановились у своего родственника? – воскликнул с изумлением Франц. – В таком случае мы обязательно нагрянем к вам с визитом.

– О нет! – Элиза игриво всплеснула руками и рассмеялась, а сама в это время пыталась сообразить, как выпутаться из глупого положения. – Мы с мамой остановились у одной нашей старой тетушки, а Фридрих всего лишь вызвался показать мне город, – она бросила лукавый взгляд на Ауленберга. – А теперь, господа, прошу простить, но мне действительно пора домой. Моя матушка будет сердиться, если я задержусь. Было приятно с вами познакомиться.

Фридрих радостно распрощался с приятелями и, подхватив Элизу под руку, быстро потащил ее к выходу. Но повесы не желали так легко расставаться с понравившейся им барышней и последовали за ними. Элизе пришлось дать им обещание, что они обязательно встретятся снова, и только после этого ей позволили удалиться вместе с Фридрихом.

В карете барон мрачно уставился на девушку. Элиза, сделав вид, что не замечает его раздражения, весело проговорила:

– Твои друзья – весьма обаятельные молодые люди.

– Наглецы и развратники, – сердито буркнул Фридрих, хотя раньше считал своих приятелей приятными людьми.

– Не может быть! – с удивлением воскликнула Элиза и притворно вздохнула, решив подразнить барона. – А мне они показались милыми и благовоспитанными.

– Похотливые и безответственные разгильдяи!

– И поэтому ты с ними дружишь! – язвительно заметила девушка, с любопытством разглядывая разгневанного Ауленберга. Она впервые видела его в таком состоянии. Интересно, почему он так злится? Что плохого в том, что его приятели были любезны с ней? Может быть, он решил, что она решила таким образом найти себе фиктивного мужа? Или дело совсем в другом?

А разъяренный Фридрих в это время вспоминал, как его приятели восхищались Элизой. Разумеется, они не поверили, что девушка – его кузина. Он заметил, что Франц с противной ухмылкой подмигнул Йозефу, когда Элиза дала обещание вновь встретиться с ними. Наверно, он ожидает, что девушка, оставив Фридриха, быстро окажется в его постели. Мысль о том, что об Элизе могут думать, как о легкодоступной девушке, совершенно взбесила его.

– Ты должна вести себя более пристойно. По-твоему, именно так себя должна держать независимая женщина? Могу заверить, что подобное поведение больше подходит прожженной кокотке! Не думай, что кто-либо из них женится на тебе.

– Я прекрасно знаю, что не вправе рассчитывать на это, – сухим тоном прервала его возмущенную речь Элиза. – Именно поэтому предпочитаю сохранить свободу. Но вы правы, – она неожиданно смущенно потупилась. – Я вела себя дурно. Наверно, мамины уроки все-таки оказали на меня влияние. К тому же ваши друзья оказались такими милыми и забавными и проявили такую заботу обо мне, что было бы трудно не отвечать им столь же приветливо.

Фридрих едва зубами не заскрипел от злости. Можно подумать, что всю эту долгую неделю он не ухаживал за этой юной нахалкой, не дарил цветы и подарки, – не был весьма обходительным и внимательным. Оказывается, для нее это ровным счетом ничего не значит, а вот пустяшные комплименты его друзей мгновенно вскружили ей голову.

Гнев Ауленберга привел девушку в замешательство. Разумеется, он абсолютно прав в своем яростном негодовании. Элиза и сама не понимала, почему позволила себе такую вольность в общении с чужими людьми. С ней такое произошло впервые. Но ее весьма удивил и сам барон. С какой стати он устроил ей скандал? Конечно, Фридрих помог избавиться от чрезмерной опеки матери, за что ему большое спасибо. Но теперь, вместо того чтобы возиться с ней, он мог бы оставить ее в покое и заняться своими делами…