Аромат лимонной мяты. Книга первая - [10]

Лили просияла лицом и бросилась обнимать отца. И только Петуния, переглянувшись с Верноном, сказала, что оставлять младенца на руках пожилой пары — безответственно. В принципе Лили было все равно, что думает ее сестра. Главное, согласились родители.

В конце июня у Лили родилась девочка. Она отказывалась даже смотреть на нее, не говоря о том, чтобы взять ее на руки и покормить. Даже имя малышке давать не стала. Это сделала приехавшая помочь родителям Петуния. Она же носилась со справкой из больницы по инстанциям, оформляя документы. Так в мире маглов появилась Мелисса Эванс. А ее мать вернулась в школу чародейства и волшебства.

Последний год в Хогвартсе был напряженным.

Летом Дамблдор беседовал с Поттерами, и они сказали свое категорическое «только через наш труп» свадьбе Джеймса и Лили.

Дорея Поттер, в девичестве Блэк, воспитанная в семье, не чуравшейся темной магии, была великолепно осведомлена о ритуале усиления магической силы. Она прекрасно поняла, что ее Джеймсу ничего в этом плане уже не светит. Кто-то подсуетился раньше. И резонно полагала, что никакое обновление крови не стоит того, чтобы принимать в семью порченую маглокровку, да еще и с прицепом. Кому нужны чужие дети? Вот и Дорее и Карлусу Поттерам неродная внучка была нужна, как оборотню пятая лапа.

Их не могли убедить никакие аргументы. Что девочку они вообще не увидят. Что за ней ухаживают родители Лили. А уж слова об общем благе ни на Карлуса, ни тем более на Дорею вообще не действовали. Мифическое общее благо их не интересовало, а благо семьи Поттер в целом и Джеймса Поттера в частности даже очень.

Джеймсу, кстати, тоже не особо улыбалось быть номером два. Не укладывалось это в его картину мира, где он был первым, единственным и неповторимым.

В общем, Великий светлый маг ушел несолоно хлебавши. Однако отказываться от своих планов не собирался, поэтому в школе продолжил обработку Джеймса. Вызвав того на беседу, он за чаем с лимонными дольками рассказал о роли Волдеморта, о том, что Лили обманули, опоили, чуть ли не изнасиловали. О том, как неблагородно и недостойно гриффиндорца бросать любимую девушку в такой ситуации. И да, об общем благе тоже не забыл.

Никто не скажет, что же повлияло на Поттера в конечном итоге, прочувствованная речь директора или зелье доверия, которым были пропитаны лимонные дольки, но Джеймса замкнуло. Решив, как рыцарь без страха и упрека, защитить Лили, он твердо заявил родителям, что свадьбе быть. Мол, девушка ему нравится, да к тому же она Обретенная, а на ком ему еще жениться, если через мать он породнился практически со всеми чистокровными семьями.

Твердость его благородных намерений, правда, была слегка поколеблена заявлением отца и матери, что они лишат его наследства и изгонят из рода.

И не понятно, чем бы кончилось это противостояние, если бы родители Джеймса не заразились драконьей оспой и не умерли в один день, в конце 1977 года. Где двое пожилых волшебников, практически безвылазно сидящих в собственном мэноре и никогда не встречавшихся не то что с перуанскими змеезубами(3), но и с драконами вообще, могли подхватить эту болезнь, — так и осталось неизвестным.

После их смерти Джеймс был свободен поступать так, как считал нужным. А он считал нужным поступать так, как ему советовал в приватных беседах профессор Дамблдор.

А в начале июня 1978 года в автокатастрофе погибли и родители Лили.

Мистер и миссис Эванс впервые за всю свою жизнь решили на годовщину свадьбы съездить на неделю отдохнуть на побережье. Вырваться из Куокворта, подышать свежим морским воздухом и пожать руку мистеру Солнце. Это путешествие подарили им недавно поженившиеся Вернон и Петуния. Они же согласились присмотреть за годовалой Мелиссой. До отеля чета Эванс так и не добралась.

Похороны организовывал Вернон, пока Петуния в полной прострации сидела в гостиной родительского дома на диване в обнимку с малышкой, не будучи в силах даже заплакать.

Лили на погребение не приехала, хотя Петуния и нашла возможность сообщить о трагедии. Она просто направилась на Чаринг-Кросс-Роуд к «Дырявому котлу». Без сопровождающего ее мага паб она, конечно, увидеть не могла, но подождать какого-нибудь странно одетого человека ей ничего не мешало. Ожидание продлилось полдня. Увидев мужчину в шортах, фрачном пиджаке и ковбойских сапогах, Петуния поняла, что это волшебник. Только они могли так по-дурацки сочетать несочетаемое. Она подошла к нему и попросила отправить сову в школу Хогвартс для ее сестры-колдуньи. Он согласился.

В ответ Лили прислала записку, что сдает выпускные экзамены и не может выбраться из школы, что она скорбит с Петунией, но от результатов ТРИТОН зависит ее будущее. А еще в письме не было ни слова о Мелиссе, будто девочки и в природе не существует.

После похорон Вернон посмотрел на растерянную Петунию с ребенком на руках и сказал, чтобы она собрала вещи и документы девочки, они забирают ее с собой. И раз у крошки такая мать, они сами о ней позаботятся, места хватит: Дурсли недавно купили коттедж в пригороде Лондона, Литтл-Уингинге.

Когда Петуния заикнулась о доме родителей в Куокворте, Вернон подумал и сказал, что его надо продавать, а деньги положить на отдельный счет. Если Лили объявится (новый адрес, слава Богу, знает) и заговорит о родительском наследстве, они отдадут ей половину, а вторая половина пригодится Мелиссе, когда та вырастет. Ведь бедной девочке на мать рассчитывать не приходится.