Аромат искушения - [2]

Отец не одобрял развлекательные статьи, которые Флинн писал в то время. Он считал – и не скрывал этого, – что у сына просто не хватает мастерства писать о серьезных вещах.

Но мастерство у Флинна было. Об этом свидетельствовали адреса тех мест, где он побывал. Они и стали темой его рассказов – Африка, Восточная Индия, Ближний и Средний Восток, Южная Америка… Каждая следующая точка горячее предыдущей. На него нахлынули воспоминания о прежней жизни, полной вызова и опасностей.

Флинн долго изучал красивый женский почерк и не узнавал его. То, что это письмо наконец-то попало ему в руки, казалось чудом. Как оно не затерялось? – недоумевал он. Наверное, почтовые служащие, которые этим письмом занимались, очень любили свою работу.

Судя по штампу, письмо было отправлено из Соединенных Штатов пять с половиной лет назад. Флинн получил бы его в ноябре года отправления, если бы в то время уже не находился в джунглях Южной Америки, собирая материал о междоусобных войнах двадцать первого века.

– Ты уверен? – скептически спросил его редактор в Лондоне, когда Флинн объявил ему о своем решении. – Однажды тебя уже ранили. В этот раз можно и голову сложить.

Тогда именно на это он и рассчитывал.

Старший брат Уилл, «наследник», как всегда называл его отец, умер несколькими месяцами ранее. Вину за смерть брата отец целиком возложил на Флинна.

– Он ехал в аэропорт, чтобы встретить тебя! – кричал граф, чувствуя только свою боль и отказываясь замечать терзания сына. – Это ведь тебя тогда подстрелили!

Но не убили.

Уилл – надежный, ответственный Уилл погиб в автокатастрофе. Это мгновенно превратило Флинна в «наследника», что только усугубило желчность отца и доставило Флинну новые страдания.

Оправившись от ранения, он уехал в Южную Америку. И отец не сказал ему ни слова. Никто не удерживал его, когда из одной горячей точки он прямиком направлялся в другую. Он снова был ранен, и не раз, но смерти так и не нашел.

Летом прошлого года скончался отец. Флинн вернулся в родовой замок и с того дня не покидал Ирландию…

Письмо было коротким.

«Флинн, это мое третье письмо. Не волнуйся, оно последнее. Мне ничего от тебя не нужно, просто ты имеешь право знать.

Он родился чуть позже восьми часов и весит семь фунтов восемь унций. Здоровый и крепкий малыш. Я назову его в честь моего отца. Сара».

Минуту Флинн бессмысленно таращился на прыгающие перед глазами строчки, пытаясь осмыслить их.

Лист бумаги неожиданно задрожал в его руках. Сердце куда-то ухнуло. Он снова посмотрел на подпись и словно увидел внимательный взгляд карих глаз, безупречную кожу, темные короткие волосы. Воспоминания о золотистой коже и вкусе корицы на губах привели его мысли в еще больший хаос.

Сара Макмастер.

Восхитительная и обворожительная Сара из Монтаны.

Внезапно все встало на свои места.

У него есть сын.

Был День святого Валентина, и впервые с того дня, как родился Лайам, Сара собиралась на свидание. Адам Беналли пригласил ее на ужин. Вдовец, он появился в их долине несколько месяцев назад и устроился управляющим на ранчо «Лили Данлоп». Адам приносил Саре бухгалтерские документы, и именно так они и познакомились. Сара решила не отклонять его ухаживания, тем более что ее мать, Полли, постоянно напоминала о том, что она не должна проводить всю свою жизнь отшельницей только потому, что у нее уже был один горький опыт.

Сара была согласна с ней только отчасти, а именно в том, что она не должна прятаться от жизни, но никак не в том, что ее опыт был «горьким».

Этот опыт вовсе не являлся для нее таковым, по крайней мере то время, пока он длился. А длился он три дня, и это были самые незабываемые дни в ее жизни. А вот затем – ничего. И это «ничего» отдавало горечью, поэтому она и боялась сблизиться с мужчинами, начать встречаться с кем-нибудь еще.

В конце концов она приняла приглашение Адама. Ужин в ресторане, первый шаг.

– Наконец-то, – сказала Полли, когда Сара сообщила ей об этом. – Я рада. Пора забыть о призраках прошлого.

О призраке.

Его копию в уменьшенном размере Сара видела каждый раз, глядя на своего сына. Те же черные волосы, те же зеленые глаза. Но она запрещала себе вспоминать о его отце. Обычно ей удавалось не думать о нем вовсе, но не сегодня, хотя именно в этот день она намеревалась навсегда вычеркнуть его из своей памяти.

– Не вспоминай, – вслух произнесла Сара. Прошлое должно остаться в прошлом. Теперь ей нужно думать о будущем, думать о предстоящем ужине с Адамом.

Что ей надеть, как быть с ним милой и очаровательной? – вот чем должна быть полна ее голова, а не тем, что ходить на свидания все равно что говорить на иностранном языке и что у нее нет никакого опыта, разве только одного малюсенького, когда…

Нет, не думать об этом.

Сара решительно склонилась над бумагами. Если она закончит со счетами склада до того, как Лайам вернется из детского сада, она сможет позволить себе небольшую передышку, и они с Лайамом слепят снеговика и поиграют в снежки.

– Почему не на всю ночь? – спросила тетя Селия, услышав просьбу Сары присмотреть за Лайамом.

– Зачем? – удивилась Сара. – Мы только поужинаем вместе.

– Может, после ужина ты захочешь пригласить его к себе? – невинно предположила Селия. – Например, выпить чашечку кофе, – с улыбкой добавила она.