Армянское древо - [78]

Норе пришлось долго ждать, пока Соня узнает ее голос, и, когда она открыла дверь, они обнялись и заплакали.

Нора, рыдая, как могла рассказала ей, что произошло. Тетя Соня кусала ногти от волнения, но у Норы осталось впечатление, что ее рассказ не очень удивил Соню.

Когда она кончила рассказ, тетя Соня сказала ей, что за последние часы во всей округе произошло много подобных событий. Она была знакома с одним турецким капитаном в отставке, жившим по соседству. Она знала, что этот человек не обманет ее. Тетя Соня ухаживала за его женой, когда она заболела два года назад, и делала это просто из сострадания. С тех пор этот мужчина смотрел на нее с восхищением.

Старый военный знал еще больше. Он продолжал ежедневно ходить в расположение воинской части, и один из командиров, который раньше служил у него в подчинении, радостно встретил его. Он пошел с ним в префектуру и дал прочитать телеграмму, поступившую вчера. Капитан потихоньку списал текст, в то время как его бывший сослуживец хлопал его по спине. Пришло время отомстить. Турки освободятся от внутреннего врага.

Старый военный, не в силах перечитывать эти слова, разрешил тете Соне переписать текст, написанный на кремовой бумаге, оказавшейся очень мятой из-за частых перегибов. Пока она переписывала текст, не веря собственным глазам, старый офицер в ужасе закрыл свое лицо руками.

Тетя Соня передала текст Норе, чтобы она прочитала его.

Руководителю префектуры Эрзерума.

Право армян проживать и работать на территории Турции отменено; правительство, принимая на себя всю ответственность за эту акцию, приказывает немедленно их депортировать.

Правительство приняло решение освободить родину от этой проклятой нации. Недопустимо, чтобы хотя бы один армянин получит содействие или защиту.

Для реализации этого плана следует изолировать и надлежащим образом отнестись ко всем лидерам и влиятельным лицам армянской общины. Остальная часть армянского населения должна быть немедленно переведена в места концентрации, откуда без промедлений депортирована в пустыни на юге страны.

Все оставленное имущество будет временно конфисковано правительством, в том виде и тем способом, которые наиболее подойдут для каждого случая. Оно будет в свое время распродано в пользу патриотических целей Организации.

Военное министерство информирует командиров различных воинских подразделений и частей, что им никоим образом не следует вмешиваться в процессы депортации, за исключением тех случаев, когда это необходимо для ее реализации и достижения поставленной цели.

Строго предписывается еженедельно направлять соответствующие сообщения зашифрованной связью о результатах проводимой работы.

Когда Нора прекратила чтение вслух, тетя Соня заплакала навзрыд, словно ее отчаяние перешло все границы. Нора помогла ей сесть, и они обнялись. Тетя Соня знала, что все это означало конец для большой части ее народа. Нора же могла думать только о своей матери, сходя с ума от того, что могло с ней случиться, и хотя она понимала значение слов, она была не в силах постичь их смысл. Что-то внутри ее мешало ей осознать, что весь этот абсурд был реальностью.

Тете Соне было почти семьдесят лет. Когда она успокоилась, она заявила, что никуда отсюда не уйдет. Что она предпочитает умереть дома, чем где-то в канаве. У этой женщины был большой опыт, и Нора слушала ее со всей серьезностью, на которую только была способна.

Тетя сказала ей, что за много лет она пережила немало тяжелых моментов.

Но сейчас все выглядит по-другому. Похоже, что сейчас турки решили раз и навсегда покончить с «армянским вопросом». Так начинали отзываться об этой теме во всем мире, в том числе среди армянских депутатов в парламенте Константинополя.

Тетя попыталась успокоить Нору, говоря, что ее матери, возможно, удалось бежать. Что она обязательно вернется, чтобы встретиться с ней. Обе знали, что эти слова не более чем успокоительная ложь. Нора чувствовала, что ее мать была убита и лежала под дымящимися головешками сгоревшего дома. Тетя Соня думала то же самое, но старалась убедить ее в обратном. Так они пытались ухватиться за малейшую надежду, чтобы отчаяние не затопило их.

Дом тети Сони стоял почти на отшибе, отделенный от других домов огородами. Несмотря на расстояние, ночью они услышали доносившиеся издалека крики, жалобы, стенания и отчаянные вопли. Потом они увидели отблески нескольких пожаров. Армянский квартал на юго-востоке начинал гореть.

Тетя Соня хотела, чтобы Нора ушла как можно раньше. Она приготовила ей кое-что из еды и положила в сумку. Кроме этого, она отдала свое пальто из толстой шерсти. Но Нора не хотела уходить без тети Сони.

В конце концов она поняла, что настаивать больше не стоит. Старая женщина едва могла двигаться, хромала и так быстро уставала, что даже беседа утомляла ее.

Нора хотела вернуться туда, где был ее дом. У нее еще теплилась слабая надежда. Может быть, ее мать успела спрятаться. Если это так, то она ждет ее в уверенности, что рано или поздно Нора придет за ней.

Женщины, прощаясь, обнялись. Они знали, что больше никогда не встретятся в этом мире. И они почувствовали какую-то странную общность, какой никогда раньше не было.