Армия императорского Рима. I-II вв. н.э. - [16]

Судить об этих формах ведения боя можно по тому, что Арриан (95—175 гг. н.э) в своей книге «Тактика» описывает упражнение, в ходе которого одна группа кавалеристов, двигающихся по кругу, бросала свои копья в сторону другой группы, движущейся в линии. В другом месте он описывает, как кавалерист, скачущий на линию «условного противника», пускал один за одним три или четыре дротика, затем делал разворот и возвращался. Два из них обычно он успевал бросить во время прямого движения, третий — уже в момент разворота. Лучшие кавалеристы успевали бросить не более четырех дротиков.

Кавалеристы отрядов, имевшие другое оружие, соответственно, использовали и другие способы ведения боя. Служили Риму конные лучники, армянские отборные стрелки и заимствованные на Востоке катафракты, полностью защищенные доспехом. Последние, как и легионеры, предназначались для прямой атаки противника, в которой тяжелая пехота римлян имела куда больший успех. Панцирь, защищавший кавалериста и лошадь, увы, ничего не прибавлял к силе натиска, в чем-то даже сковывая маневренность воина.

Естественно, во время боя тактическое маневрирование внутри общего построения армии было затруднено, быстрая передача приказов была практически невозможна. Поэтому задачей полководца, располагавшегося обычно на правом крыле армии, было правильно предусмотреть ее построение и дальнейшие действия загодя, до начала боя. Иосиф Флавий писал: «Победе, доставшейся счастливой случайностью, они (римляне) охотнее предпочитают поражение, если только последнее является следствием заранее составленного плана. Они держатся того мнения, что успех, приобретенный не по вине действующих лиц, порождает неосмотрительность между тем как печальные результаты, не оправдывающие прежних расчетов, оставляют по крайней мере утешение в том, что дело было правильно задумано».

Первостепенной задачей полководца в бою являлось определение наиболее уязвимых мест в линии противника, чтобы основной удар наносился именно на этом участке. Военачальник всячески стремился создавать у противника ложное представление о численности своих солдат. Для этого годились любые хитрости. В зависимости от ситуации цели можно было достичь, увеличивая или уменьшая интервалы между легионерами по фронту. Иногда солдат можно было укрыть среди деревьев или за холмом, чтобы при своем появлении, производя много шума и поднимая клубы пыли, они создавали впечатление приближения сильных подкреплений.

Когда ломался строй противника или он пускался в бегство, кавалеристы становились главными действующими лицами на поле сражения. При преследовании они разделялись на две группы. Первая продолжала преследование, вторая же оставалась в резерве, чтобы в случае необходимости предотвратить возможность контратаки.

Что касается пехоты, подгонять солдат уже не было нужды, скорее наоборот. Предчувствуя добычу, они сами стремились вперед. Поэтому теперь необходимо было их умело сдерживать, чтобы никто не вырывался из общей линии наступающей армии. Причина была проста — отряды отступающего противника не должны были оказаться в окружении. Окруженный противник неизбежно оказал бы упорное сопротивление, что сломало бы собственный боевой порядок и сделало бы управление боем невозможным, породив хаос.

ШТУРМЫ, ОСАДЫ, ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ СООРУЖЕНИЯ

В I и II вв. оборонительные сооружения римских городов и лагерей обычно состояли из стены или вала, окруженных рвом. Ворота защищали башни, имевшие обычно прямоугольное основание. Характерной чертой этих башен было то, что они не выступали за линию стен. Римляне не только умело строили укрепления, но и могли мастерски осаждать вражеские крепости.

Укрепленный город римляне сначала пытались взять внезапным штурмом. Быстро засыпав ров, солдаты, построившись «черепахой», под прикрытием щитов, старались выломать ворота или с помощью лестниц (scalae) взобраться на стены. В случае неудачи первого штурма начинали планомерную осаду. При этом широко использовали стенобитные машины (machinae) и метательные орудия (tormenta).

Наиболее значительные осадные работы в I в. были проведены в ходе Иудейской войны (66–70 гг.), когда римлянам пришлось брать такие сильно укрепленные города, как Иерусалим, Иотапата и Масада. В этот период по-прежнему применялась практика строительства аггера (agger) — широкой насыпи из земли и бревен, увеличивающейся по высоте по мерс приближения к стенам города. При достижении нужной высоты на насыпи устанавливали метательные машины.

Осажденные делали опасные вылазки, стремясь разрушить осадные сооружения римлян. Поэтому при длительных осадах, которые приходилось предпринимать, к примеру, Цезарю при Алезии, Титу при Иерусалиме, для полной блокады города его окружали контрвалационной линией, представлявшей собой земляной вал, усиленный башнями и рвом. Это позволяло сосредоточить войска на наиболее важных участках осады. Если к осажденному городу направлялись подкрепления, осаждающая армия возводила вторую линию валов (циркумвалационная линия), обращенную вовне, с помощью которой она могла пресечь попытки деблокады города противником.