Армейские письма к отцу - [14]

Тельняшка мне пока вторая не нужна.

«Голубой паспорт» лежит дома в шкафу[23]. Присылать его мне не надо, но вообще прочти, я просто сейчас даже не помню, очень ли это было мерзко.

По поводу кальсон я знаю, что нам на днях выдадут теплые кальсоны. У меня все в порядке. В след[ующий] раз, когда я соберусь написать длинное письмо, то расскажу подробно, как ко мне относятся солдаты, потому что это интересно.

Всем большой привет. Стихов новых пока нет. Фотография у меня Лялина только одна, да еще газетная вырезка, которую видела мама. Причем на фотографии она хохочет куда-то в сторону и снимок мутный. У нее скоро каникулы. Она наверное приедет. Тут уж я с ней обязательно сфотографируюсь. Донат, она 162,5 см росту. Это не слишком много, но смешно и мило.

Будь здоров, Донат.

Сережа.

40

26 ноября [1962. Коми — Ленинград]

Дорогой Донат!

Я получил за эти два дня семь твоих писем. Книжечку тоже получил. У меня все в порядке. Я сейчас в конвое. Вторая тельняшка мне пока не нужна. Спасибо. Асидол тоже не нужен. У меня есть асидол. Вот так. Спасибо за стихотворение про птицу какаду. Оно мне нравится. Получил все твои отзывы о стихах, кроме последних:

1. «Я знаю, что лихие мастаки…»

2. «Я этим письмам в каждой строчке верю…»

3. «Жабин был из кулачья…»

4. «Я все это помню прекрасно…»

5. «Мне аплодировали охры…»

Из них только второе заслуживает внимания. Читал в «Огоньке» несколько стихов Рождественского. Мне кажется, что я их уже когда-то читал, но тогда они были лучше. Такое ощущение.

Посылаю тебе еще два. Первое — очень старомодное и напыщенное. Я таких больше не буду писать. Их очень тяжело сочинять, а когда готово и много затратил сил, то оказывается, что вышло скверно. Я его посылаю для контраста со вторым. Второе я написал под влиянием пошлого творчества Додулата, поэтому и помещаю перед ним несколько строчек из его песен, чтоб было ясно, откуда у меня такая тенденция, так сказать. Во втором есть слегка НЭПовский дух, но это специально, я старался не переборщить.

Будь здоров, хворай в меру.

Сережа.

РАВНОДУШИЕ

Да, можно скрыть и ненависть и нежность

И зависть черную и даже тяжкий гнев,

Но равнодушие всегда заметно мне,

И скрыть его попытки безуспешны.

Когда ты исчезаешь зыбкой тенью,

Когда стихает легких платьев шум,

Я мести, словно милости прошу,

И ненависти жду, как снисхожденья.

ДАМСКОЕ ТАНГО

Куда ж вы смотрите безжалостные женщины

Не дайте малолетнему пропасть

(Додулат)

Не наливайте мне вина в стаканы синие

Не заводите мне охрипший патефон

(Додулат)

Т. Лавриковой

Я умею танцевать танго

И танцую я его ловко

Только зря ты все глядишь, Таня

Ты уж лучше пригласи Левку

Вы по-моему вполне пара,

Он ведь парень боевой с Охты,

Ты, Танюша, пожалей парня,

Он давно уж по тебе сохнет,

Ты красивее других, тоньше,

И глаза твои синей моря,

Ты танцуешь, будто ты тонешь,

Будто ты себя спасти молишь,

Танцевали мы с тобой часто,

Я хочу тебе сказать честно,

Я же чувствую, что ты чья-то,

Но, послушай, ведь и я чей-то,

Есть у каждого из нас тайна.

Патефон давно охрип, шепчет.

Лучше вальса подождем Таня

Мне его не танцевать легче.

Р. S. Донат, это в общем недурное стихотворение было написано от начала до конца в нетрезвом виде. Жду писем.

Сережа.

41

[Декабрь 1962. Коми — Ленинград]

Дорогой Донат,

я сожалею о том, что вас так встревожило мое пятидневное молчание. Времени, действительно, не хватает, потом у нас иногда нет света по вечерам, во всяком случае, не относи этот перерыв в письмах за счет наглого подозрения, что вы недостаточно обо мне заботитесь.

Стихи пишутся очень трудно. Хочу написать суровое стихотворение, но придумал пока только две строчки:

А как мы разошлись в тайге в глухую полночь

Не поделив последней папиросы. Помнишь?

Сочинили мы с неутомимым Додулатом (который завтра точно уже уезжает, и фотографию нашу с ним посылаю тебе), сочинили мы «Песенку о счастье», на которую все никак не нарадуемся. Но я знаю, что она тебе не понравится. А зря.

Светлана пишет, но не каждый день, т. к. у нее экзамены. Я думаю, что если она все три года меня не оставит, то я ее привезу в Ленинград.

Донат, прости, что я тебе надоедаю, но у нас снова пронесся слух, на этот раз о том, что готовится указ о том, что служба в армии сократится до 2 лет. Если сможешь, узнай. Но не спеши.

Получил ли ты мое письмо, где я рассказывал о моем талантливом товарище В. Корягине, который нас очень развлекает разными артистическими штуками? Я ему советую ехать в Л[енинград] в театральный институт.

Жду твоих писем. Всем привет.

Р. S. Подозреваю, что мама специально не отдает «свидетельство о браке», чтоб Ася не захватила вероломно нашей фамилии. Хочу сказать, что я сделаю все для того, чтоб Ася не чувствовала никакой обиды на маму или на тебя, и на меня тоже. Это не «реставрация отношений», а попытка вести себя по-джентльменски.

Я Асе написал письмо (короткое) о разводе, она не ответила. Больше писать не буду, но обязательно пошлю новогоднюю открытку.

Мы все о разводе выясним сперва, а потом уже, переговорив с Асей, начнем действия.

Крепко всех обнимаю.

Сережа.

42

[Декабрь 1962. Коми. — Ленинград]

Донат, прошу тебя позвонить маме и сказать ей, что перерыв и сухость последних писем вызваны тем, что Светлана, занятая экзаменами, стала реже писать. Это не совсем правда, но мама, зная мой характер, поверит и лучше успокоится.