Армения - записки спасателя - [6]

Возможно ли ее в принципе организовать?

Тщательно дезинфицируемся перед каждой едой и так, на всякий случай. Папа снабжает так обильно, что парни смеются:

- Хоть немного поживем при коммунизме!

Изменимся ли пы после этих дней?

По себе чувствую, как как-то матерею, что ли. Думаю, что и остальных не обходит стороной прессинг обстановки.

Сегодня узнали, что та женщина, что мы достали из завала, прожила только 2 часа. Ирония судьбы - она болела, ее пришли проведать трое родственников, и тут случилось...

Многие извлеченные живыми, умирают или сходят с ума.

К вечеру пошел снег, крановщик отказался работать в темноте. Сегодня это к лучшему. Наступает какой-то кризис, излом в самочувствии и настроении. И ложатся на бумагу случайные стихи:

Скоро ты меня разлюбишь.

Скоро ты меня разлюбишь.

Это будет поздно ночью:

Ты почувствуешь - прошло...

Удивившись опустенью,

Желтый свет на белых стенах,

Перед листиком бумаги

Не отыщешь нужных слов.

Ты меня разлюбишь скоро,

Не таю в словах укора,

Принимаю неизбежность,

У твоих склоняясь ног.

Я твои слова читаю,

Словно жизнь свою листаю,

И глазами обнимаю,

Что объять не суждено.

Жизнь несет меня по свету,

На вопросы нет ответа,

Ты меня разлюбишь скоро

Вот расплата за судьбу.

На душе усталость - камень,

И бессильными стихами

Я прошу тебя (В чем смысл?)

Разлюби, но не забудь.

18 декабря 1988 года, Армения, Ленинакан, спасработы.

Это релаксация, разрядка. Усталость, в том числе и эмоциональная, накапливается, не имеет выхода. Надо вовремя разряжать это напряжение, чтобы не допустить нервных срывов. В чем-то помогают "наркомовские" по вечерам, в чем-то разговоры по-душам - о прошлом, о будущих планах.

Именно разговоры о будущем помогают не зацикливаться в настоящем. Жизнь идет, и нельзя поддаваться ощущению, что она замерла.

Психологическая подготовка - не последняя вещь в квалификации спасателя. Это важно для каждого занимающегося экстремальными видами деятельности. Любому из нас известно понятие - "глубинная психологическая адаптация" или "высотная адаптация". Здесь другое - необходима адаптация к человеческому страданию. К работе под постоянным давлением намного более разнообразных, чем в горах, раздражителей - в контакте с людьми, их эмоциями, мнениями, желаниями. В условиях, когда от тебя мало, что зависит вот главное отличие спасательных работ при стихий- ных бедствиях от спасработ в горах или пещерах.

К этому следует готовиться.

Нужна адаптация, но не привыкание, не утеря сострадания - избави Бог.

От примусов раздается голос Ержана Аюпова:

- Картошка закипела. Что делать?

- Ясно что - красную ракету!

Хохот.

Юмор - лучшая разрядка.

ЛЕНИНАКАН - НЕВИДИМЫЙ СЛОЙ.

19 декабря.

----------

19.20. Сегодня очень короткий день. Снег, снег, снег...

Работали до обеда. Пришлось расширять раскоп. Подключили экскаватор и скреппер. Пока они работали, мокли и мерзли.

Решил дать команду прекращать эту тоску и отправиться на полудневку. Мое решение большинством было воспринято с энтузиазмом. Но возник небольшой конфликт между группой, Шынгысом Дюйсекиным и Юрой Бессергеневым. Мы ушли они остались на завале.

Наверно, они правы. Но у меня всегда наступает аппатия, если предстоит совершать работу с низким КПД. Не гожусь на бестолковое перелопачивание мусора, не могу заставить себя. Значит, не могу заставлять других. Вот и конфликт.

С другой стороны по всем правилам тяжелых работ, в том числе путешествий, рекомендуется через каждые 5-6 дней отдыхать - день, хотя бы полдня. Сегодня как раз шестой день. Но это я так, для самоутишения, потому что всегда неприятно выглядеть сачком, когда кто-то работает.

Мы все еще не нашли Папину дочку. И больно смотреть на него. Утрачиваю ощущение собственной полезности здесь. Если бы не Папа, у меня его не осталось бы совсем.

Совсем? Да нет, это просто такая погода.

И вот сидим в своем фойе, бухтим о разных вещах.

Серега Хардиков, страшный книгоман, прямо себя потерял, когда увидел раскопанный нами книжный склад в папиной квартире. Пришлось нам с Виктором Фитисовым поиметь с ним короткий, но серьезный разговор. Лучше вовремя предупредить. Кто из нас знает, на чем может сломаться? И как многое мы не считаем грехом...

На верхнем этаже над нашим фойе - актовый зал. В нем сохранились леса неудачно затеянного здесь ремонта. На этих лесах повесили веревку, и Нурлан Аубакиров под руководством Олега Гвоздева шлифует вертикальную технику.

Долго беседуем с Ержаном Аюповым, и настроение было бы нормальным, если не постоянное сознание, что Юра с Шынгысом сейчас там, на раскопе.

Вспоминаю, как подходили к нам парни из ВВ - милиция. Все матерят армян. Не хитрое это дело. Проще всего кого-нибудь ругать. Системе это очень наруку, когда русские ругают армян, грузины - абхазов, молдоване - румын. Пусть ругаются между собой! Главное, чтобы не понимали - откуда все это повелось, кто истинные виновники происходящего.

Наконец, возвращаются Бессергенев с Дюйсекиным. Дежурный Саша Ван предлагает им навыбор весь ассортимент - чего-чего, а голодная смерть нам не грозит. Мы практически не использовали наш спаспаек, упакованный перед вылетом. Ловко устроились или "пир во время чумы"? Скорее, первое, но мы в этом не виноваты. Слава Папе!