Арктика-2020 - [50]

– Рядом, – недовольно проворчал Харрис.

– Североморск тоже на сопках стоит, но там всюду лестничные трапы. Как-то поудобней будет, особенно зимой, – попытался завести разговор Кирилл. – Рассказал бы чего? Ты же у нас экскурсовод.

– Сам любуйся.

– Любуюсь, да что-то не очень. А это что такое? – Кирилл встал как вкопанный. – Борщевик?

– Что тебя удивляет?

– То, что в центре города буйным цветом растёт борщевик! А ещё грязновато как-то. Я всегда считал: здесь такая чистота, что с асфальта можно есть.

Харрис не ответил и, остановившись, озадаченно оглянулся. Кириллу показалось, что он заблудился.

– Ты знаешь, куда идти?

– Сейчас подумаю.

Тогда Кирилл решил ему помочь. Он подошёл к ближайшему дому и постучал в окно.

– Ты что делаешь? – опешил Харрис.

– Спроси: не пустят переночевать? Если нет, то хотя бы узнай, где ночлежка?

– Пошли быстрей! – затрусил прочь Харрис. – Хозяева сейчас полицию вызовут. Наивная простота, непонятно, кто из нас пил? Без моего разрешения больше ничего не делай.

Впереди показалась возвышающаяся над домами выгнутая крыша, и Харрис направился к ней. Он надеялся увидеть муниципальное здание, которые обычно располагались в центре, но это оказался магазин. Дорога вела к тыльной стороне, где во дворе, за низкой оградой стоял открытый фургон. Единственный рабочий неспешно его разгружал – взяв в руки коробку, он затем ненадолго исчезал в магазине. Харрис потянул Кирилла с дороги и, спрятавшись под стеной дома, внимательно наблюдал. Взглянув на часы, он удовлетворённо заметил:

– Не меньше трёх минут.

– Ты чего задумал? – начал догадываться Кирилл.

– В отличие от тебя, я думаю о нашем будущем. Не люблю голодать, а днём такой возможности не представится.

– Но это же преступление?

– Не больше, чем среди ночи барабанить в чужие окна. Стой здесь и не высовывайся.

Харрис дождался, когда грузчик в очередной раз уйдёт в магазин, перебежал через дорогу, перемахнул ограду и оказался рядом с фургоном. На мгновение он застыл, выбирая самую большую коробку, дёрнул, едва не свалив остальные, хладнокровно их поправил и вдруг застыл с раскрытым ртом. С таким же раскрытым в изумлении ртом за ним наблюдал в дверях второй рабочий. С улицы он не был виден, но сейчас до него было не больше пяти метров. Харрис сглотнул, прижал к груди свою добычу и бросился бежать. Кирилл видел, как ему даже удалось беспрепятственно добежать до ограды, но перемахнуть её он не сумел – мешала коробка. Его преследователь через секунду оказался рядом и схватил за бушлат. А дальше произошло то, что весьма удивило Кирилла, и, вспоминая, он не раз раздумывал над этой картиной. Продолжая сжимать одной рукой коробку, Харрис вдруг эффектно извернулся и красивым крюком снизу в подбородок послал рабочего в нокаут. Его противник мешком рухнул на спину, раскинув руки. Кириллу показалось, что такое он уже видел. Не паникуя, Харрис перебросил коробку через ограду и перепрыгнул сам.

– Не спи! – крикнул он, не оборачиваясь, и побежал, петляя между домов.

Поравнявшись, Кирилл попытался его успокоить.

– Ушли, не беги.

– Вижу, – остановившись, перевёл дух Харрис.

– Так говоришь, не ты вырубил жирного копа? – пристально посмотрел ему в глаза Кирилл.

Харрис смутился лишь на мгновение, но затем равнодушно пожал плечами.

– Не я. С грузчиком случайно вышло. Сам не ожидал. Не бери в голову, давай лучше посмотрим наш трофей.

Он расположился на зелёном газоне и, отбрасывая куски картона, принялся рвать коробку. В образовавшейся дыре мелькнула яркая блестящая упаковка. Харрис заглянул и вдруг застонал:

– Всё что угодно, но только не это!

– Чипсы? – Кирилл узнал знакомую этикетку.

– Я их ненавижу! Я их терпеть не могу!

– Признаться, я тоже. И что нам теперь с ними делать?

– Ладно, – поднялся, потряхивая коробкой Харрис. – Рассовывай сколько влезет по карманам. Когда проголодаемся, так пойдёт и такая отрава.

Смахнув с себя бумажные обрывки, он оглянулся.

– Где же этот центр? Тут город с гулькин нос, а бродим как по Нью-Йорку.

– Ты там был?

– Нет. К слову пришлось.

– Лучше конечно спросить, но если возможности нет, то я в таком случае выбирал бы или возвышенность, откуда лучше видно, или дорогу, которая шире и ухоженнее. Такая точно в центр приведёт.

Кирилл указал на двухрядное шоссе, по краям засаженное стриженными кустами и вполне подходящее под его определение.

– А как тебе, умник, такая вводная? – проигнорировав его совет, Харрис смотрел совсем в другую сторону. – Скоро мы не то, что дорогу, друг друга не сможем увидеть.

С севера горизонт пропал, разделив мир на ещё видимый с домами и вышками и мир, исчезнувший за серой стеной. Солнце пропало, пробиваясь сквозь тусклую скатерть едва различимым диском, и возникло ощущение, что наступает полноценная южная ночь. Небо меняло цвет, стремительно проскакивая стадии от светлого к тёмному, а затем к свинцово-синему. Поднялся ветер и зазвучал, как лай бездомной собаки: тоскливо и угнетающе. И вдруг повалил снег.

– Июль, твою мать, – не сдержался Харрис. – А у нас смокинги не по погоде.

Ветер швырял снег клубами то в лицо, то за шиворот. Холод стремительно пробирался под куртку, прогуливаясь вдоль тела сверху вниз и обратно. На белых волосах Харриса выросла белая шапка, и со стороны выглядело, будто голова вытянулась кверху, как яйцо. Кирилл протёр залепленные глаза, выплюнул залетевший в рот снег и засмеялся: