Арктические конвои. Северные морские сражения во Второй мировой войне - [70]

Профессор Эриксон писал, что, когда немцы вторглись в СССР, Сталин немедленно направил Черчиллю срочную просьбу о помощи продовольствием и военными грузами. Советскому Союзу требовалось 30 тысяч тонн алюминия, а также ежемесячно минимум 400 самолетов и 500 танков (легких или средних), чтобы предотвратить поражение или необратимые потери.

Даже годом позже генерал Фуллер указывал, что «…экономика России находится в отчаянном положении; если бы не постоянный поток грузов, поступающих в Архангельск, вряд ли русские сумели бы обернуть в свою пользу воистину фантастическую ситуацию, в которую Гитлер загнал свои армии».

А вот что писал известный военный историк капитан Лидел Харт о действиях Красной армии на завершающей стадии войны: «Наступление развивалось довольно быстро, и это происходило не только потому, что войска приобрели опыт, а сопротивление противника с каждым днем слабело, но благодаря непрекращающемуся потоку в Россию американских грузовиков и консервов». К концу 1942 года Красная армия получила более 111 тысяч транспортных средств и 4,5 миллиона тонн продовольствия. Шведский полковник Ледеррей также отмечал влияние военных поставок в Россию на успешные действия войск на фронтах. После ссылки на фрагментарный характер информации из русских источников он писал: «Танки, выгруженные в Архангельске в ноябре 1941 года, сыграли далеко не последнюю роль в сражении под Москвой. К концу 1942 года русские получили 7652 самолета, 9848 танков и 111 301 грузовик, которые могли быть использованы для развития успеха под Сталинградом… Не приходится сомневаться, что наступление, начатое русской армией в 1943 году, стало возможным благодаря поставкам англо-американских транспортных средств».

То, что для продолжения борьбы Советский Союз отчаянно нуждался в помощи, является очевидным фактом. Тем не менее даже такой выдающийся военачальник, как глава имперского Генерального штаба фельдмаршал Алланбрук, был против отправки военных грузов в СССР. В своей книге «Великий поворот» сэр Артур Брайан писал, что «Алланбрук всегда сомневался в целесообразности отправки в СССР оружия, в котором нуждались британские солдаты, сражающиеся против врага. После войны он заявил: «Если принять во внимание, что изрядная часть отправленных в СССР танков оказалась на дне благодаря действиям вражеских субмарин, а с остальными в Красной армии не умели обращаться, представляется сомнительным, что наши танки многого достигли. Мы продолжали отправлять танки и самолеты, которые не были для нас лишними, и еще несли огромные потери, доставляя их на своих кораблях в СССР. Взамен мы не получили ничего, кроме постоянной брани за задержку конвоев. Из России мы не получали никакой, даже самой необходимой информации».

Недовольство фельдмаршала русской секретностью является вполне обоснованным. Именно из-за этого в высших англо-американских военных кругах появилось мнение, что запросы советского руководства значительно превосходят действительные потребности, а немалая часть доставленных грузов теряется. Лорд Каннингем однажды назвал отправку конвоев на север СССР «одной из самых неблагодарных задач войны на море».

Не обходят критики и политику правительства, проводимую в то время. Некоторые историки считают, что Сингапур мог быть спасен, если бы истребители, отправленные в 1941 году в СССР, были посланы на Дальний Восток. В своей книге «Дело войны» генерал Кеннеди писал: «Стоит вернуться к обсуждению политики снабжения СССР военной техникой: каждый месяц мы посылали 200 самолетов и 250 танков. А в это время Уэйвелл отчаянно нуждался в истребителях для обороны Индии. В феврале 1942 года военное командование предложило отправить ему 70 истребителей из советских поставок, но кабинет на это не пошел». Не приходится сомневаться, что перед кабинетом стояла чрезвычайно сложная задача, и в свете последовавших событий выяснилось, что министры занимали правильную позицию. Но в то время, когда Индия осталась практически беззащитной, а память о падении Сингапура была свежа, неудивительно, что имперский Генеральный штаб имел все основания для недовольства. Если бы СССР потерпел поражение, кто может сказать, как долго бы продлилась война на западе, чем бы закончились обстрелы Великобритании немецкими снарядами «фау» и не оказались бы мы перед лицом необходимости применения ядерного оружия в Европе? Широко распространенному непониманию позиции русских они обязаны только самим себе, поскольку не научились доверять союзникам.

Но даже согласившись с фактом, что нам нельзя было уйти от поставок грузов в СССР на протяжении всей войны, невозможно понять, почему мы должны были использовать самый сложный и дорогостоящий маршрут, если при этом нельзя было выманить из фьордов Северной Норвегии крупные немецкие военные корабли и уничтожить их. Как мы уже видели, до тех пор, пока немецкая авиация в том регионе была достаточна сильна, адмиралтейство считало риск отправки своих военных кораблей в Баренцево море неприемлемым. Немцы имели возможность полностью перекрыть путь конвоям, но не сделали этого. Причиной тому явились ограничения, наложенные Гитлером на использование военных кораблей, и непонимание Герингом жизненной необходимости отлаженного взаимодействия между авиацией и военно-морским флотом. Великолепная наступательная тактика, продемонстрированная адмиралом Бурнеттом, капитаном Шербруком, коммандерами Ричмондом и Кинлохом, другими офицерами, описанная в этой книге, вряд ли оказалась бы столь успешной в борьбе с превосходящими силами противника, если бы последний проявил такие же чудеса героизма и стремление к победе. Борьба с вражескими подводными лодками, осложненная в первое время отсутствием противолодочной авиации и в течение всего периода тяжелыми условиями для работы гидролокаторов в Арктике, продолжалась до самых последних дней войны. На завершающей стадии конфликта сражения велись уже у входа в Кольский залив. Война с немецким подводным флотом велась в условиях постоянной нехватки кораблей сопровождения, причем нигде это не проявилось с большей очевидностью, чем на первых этапах организации движения арктических конвоев. Для их сопровождения использовались даже минные тральщики, не имевшие средств защиты от подводных лодок, надводных кораблей и авиации, а также траулеры, которые были хороши для спасения людей и поиска отставших судов, но не более того. Противовоздушное вооружение эсминцев оставляло желать лучшего. Сами корабли изначально не были предназначены для операций за полярным кругом. На них пришлось спешно устанавливать дополнительное оборудование для обогрева и устранения обледенения. Нельзя не отметить беспримерное мужество офицеров и матросов с этих кораблей, которые нередко добивались успеха в самых безнадежных ситуациях. Когда в составе эскортов появились авианосцы, самолеты с них взлетали практически в любую погоду, даже в самых тяжелых условиях. Об этих людях адмирал флота Каннингем писал: «Корабли эскорта и торговые суда с трудом пробивались сквозь свирепые штормы и лютый холод. Вместо дневного света люди видели лишь серые сумерки, да и те появлялись на несколько часов. Снег слепил глаза, соленые брызги покрывали все, на что попадали, коркой льда, одежда не защищала от мороза. Но еще тяжелее приходилось молодым пилотам военно-морской авиации. Взлетая с обледеневших палуб авианосцев, они ежесекундно рисковали жизнью. Условия, в которых они работали, ни по каким меркам нельзя было назвать нормальными. Даже если самолет взлетал в ясную погоду, когда приходило время садиться и горючее в баках было почти на нуле, авианосец мог исчезнуть в налетевшем неведомо откуда снежном заряде. Так происходило отнюдь не редко, и кажется чудом, что многим из этих отважных парней все-таки удалось вернуться живыми. Временами они настолько коченели от холода, что не могли самостоятельно выбраться из кабины самолета. Их работа выше всяких похвал». (Из книги «Одиссея моряка».)