Арктическая одиссея - [28]

Нет, не вернулся. И у нас возникли вопросы…

Какую станцию обнаружили летчики: обжитую или бесплодную? При первом облете собаки вели себя спокойно, скорее всего, спокойно лежали у стены дома, и летчики не могли их заметить. При втором облете собаки встревожились, вероятно, заметались по территории станции и стали лаять. Но когда? При приближении самолета, когда он был над головой или же когда самолет стал удаляться? Скорее всего, последнее. Я слышал собачий лай сразу после пролета самолета. Тогда пилоты собак могли не заметить. А, возможно, при втором приближении самолета к станции собаки обеспокоенно заметались около дома и были хорошо видны сверху. Но тогда пилоты должны бы сделать третий облет и что-то сбросить нам.

Вероятность такова. Сделав два круга над полярной станцией и не обнаружив ни людей, ни собак, летчики убедились, что станция безлюдна. Над домом даже не было флага! Тут мы, пожалуй, опростоволосились. Виктор высказал свое мнение. Летчики могли увидеть собак при первом облете и при втором облете что-то сбросили нам, что-нибудь наподобие свертка или вымпела. Мы ухватились за это предположение и стали искать это что-то. Тщательно осмотрели территорию станции, затем несколько часов тщательно осматривали наскальную часть острова, выискивая между камнями это что-то. Ничего не нашли! Какая досада! Мы решили, что у летчиков создалось впечатление, что станция безлюдна, доложат об этом начальству, и на нашей несчастной судьбе будет поставлена окончательная точка!

15 июля.

После вчерашнего случая мы находимся в каком-то неопределенном мрачном состоянии. Какая-то опустошенность в душе. Даже Данилыч не в настроении. Правда, он занимается с собаками. У Найды-то щенки здорово подросли. Он их вывел на волю. Чистит собачник, но малоразговорчив.

Ничего не хочется делать. Да и делать-то вроде нечего. Сбор яиц закончен, охота невозможна, лед находится в движении, трещит, скрипит, корежится – местами огромные льдины сталкиваются лбами, и обломки их лезут вверх, встают на дыбки.

Все же мы расширили и углубили траншею и полностью заполнили ее яйцами, которые предварительно переложили стружками, опилками и мелкими кусочками пергамента. Эту смесь мы обнаружили внутри склада. Возможно, ее использовали в тех же целях, что и мы. Сверху траншею, как и первую с мясом, обложили льдом и тщательно укрыли брезентом.

После этой работы долго слонялись по острову, валялись на своих койках. Не хотелось даже разговаривать.

Но разговор вести все же пришлось. Нельзя было раскисать. Тягостный, но нужный разговор я завел во время ужина. Дескать, у нас не все потеряно, что, возможно, с самолета обнаружили собак, и нам надо продержаться лишь до весны, а там видно будет, что нам делать, что мы должны готовиться к полярной ночи и благополучно пережить ее и что мы обязательно выживем и т.д.

Данилыч горячо поддержал меня:

– Не надо так раскисать, парни, – сказал он. – Из каждого положения, даже безвыходного, найдется выход. Только не надо отчаиваться.

Виктор сидел и молчал. В конце разговора он резко отодвинул от себя тарелку с нетронутой едой и горестно, безнадежно, с раздражением сказал:

– Какой здесь может быть выход… Сгинем мы все здесь! И вышел из салона в свою комнату.

16 июля.

Случилось чудо! С утра задул сильный южный ветер, и огромные ледяные поля со скрежетом и скрипом двинулись на север. Две огромные силы: могучий ветер и не менее могучее подводное течение стали работать в унисон, в одном направлении. Море шумело, некоторые льдины вздыбливались, ломались и крошились. К вечеру движение льда усилилось. Это был огромный ледоход. Мы больше времени проводили на скалистых берегах – на мысе Дюнбара, иногда на мысе Мельвилля, любовались необыкновенным зрелищем.

17 июля.

К концу дня большие ледяные поля ушли на север. За ними уже тянутся остатки ледяных полей, большие и малые льдины. Между ними много свободной воды. Море сильно приутихло. Несколько раз на отдельных льдинах видели медведей и даже медведицу с двумя медвежатами. Нередко встречались лежащие на льдинах нерпы. Ближе к полуночи – больше свободной воды.

18 июля.

Море почти полностью очистилось ото льда. Только еще величественно и плавно плывут отдельные льдины самых причудливых форм. Некоторые из них похожи на огромных лебедей. Ветер стихает, и волны приутихли.

В одном месте вплотную к берегу между мысами Дюнбара и Мельвилля застряла льдина внушительных размеров, примерно 300 на 100 метров. Возможно, это стамуха, крепко засевшая на дне, а скорее всего это старый паковый лед, крепко засевший на мелководье. Стамухи, как правило, гористые, высоко вздымаются над водой. Эта же льдина почти без торосов, почти ровная, с множеством застругов. Хороший плацдарм для посадки небольшого самолета или вертолета. Вечером занимались шпаклевкой старой двухвесельной шлюпки. Решили завтра утром спустить ее на воду.

19 июля.

Утром по лебедке спустили свою бригантину на воду. Объехали вокруг острова, искали плавник. Обнаружили его только в одном месте. Вблизи птичьего базара нашли небольшую песчаную отмель, которая полностью обнажалась во время отлива. Здесь обнаружили более десятка до блеска отполированных деревьев-плавников. Конечно, раньше их здесь было больше, но их взяли до нас. Мы освободили четыре дерева, и сегодня же за два рейса вывезли их к станции, и при помощи лебедки вытащили на коренной берег…