Арктическая одиссея - [20]

В приподнятом настроении я спустился к морю и заспешил к своему лагерю. Обогнул первый, крутой мыс, вскоре обхожу второй и вижу: навстречу мне катит на собачках Данилыч.

– Поворачивай назад, Николай Осипович, – говорю ему. – Бери Виктора с вещичками и вези их на полярную станцию «Остров Генриетты».

Каюр недоверчиво смотрит на меня, дескать, не разыгрываю ли я его. Но вот глаза его как бы смягчились, заискрились радостью.

– Неужели нашел? – почти шепотом спросил он.

– Только что оттуда, дорогой Николай Осипович. Она недалеко отсюда, сразу же за вторым поворотом. Данилыч как бы с облегчением вздохнул, опустился на нарту, снял свою шапку-малахай и вытер сразу вспотевшее лицо. С минуту молча сидел, уткнувшись лицом в шапку.

– Спасибо тебе, Саша, за хорошую весть, – тихо и душевно сказал он, поднимаясь. Быстро развернул собак и покатил назад. Я тоже повернул назад и зашагал к своей станции.

Ближе к вечеру мы уже осваивались на новом месте. В первую очередь отыскали бензин и заправили примус. Мы были очень голодны. При жилом доме была небольшая кладовка, где хранилась часть продуктов. Здесь были сухие колбасы, различные консервы и концентраты, три двадцатикилограммовых ящика сливочного масла, три мешка сахарного песка, сгущенное молоко и некоторые другие продукты. Большая часть продуктов должна храниться на складе. Это мы определили по остаточной продуктовой ведомости, которую мы поверхностно, наскоро просмотрели. В другой материальной ведомости нас интересовали обувь и одежда, так как мы со вчерашнего дня были в сырой обуви и одежде. Среди различного довольно длинного перечня материальных ценностей отыскалось то, что нам сейчас было так необходимо: телогрейки-бушлаты, сапоги, валенки, носки и другая обувь и одежда. Оставив Виктора кашеварить у примуса, мы с Данилычем отправились вскрывать склад. В складе, небольшом крепко скроенном помещении, был образцовый порядок. Все вещи были аккуратно разложены по полкам и на полу, и мы без труда отыскали то, что нам было нужно.

Когда мы переоделись в сухое, пусть и холодное, белье и одежду и обулись в новые валенки, затем плотно поужинали (королевский ужин) супом на концентрате, разогретыми консервами из гречневой каши с мясом и рыбными консервами, вдоволь попили сладкого чаю с колбасой – мы почувствовали себя другими людьми – бодрыми и счастливыми. К сожалению, поели без хлеба (его надо еще испечь, мука-то есть на складе), но его заменили галеты. Ужинали в небольшой столовой, которую на полярных станциях называют кают-компанией, как на пароходах. Рядом и кухня.

Печи решили топить завтра с утра, так что эту ночь решили переспать в спальных мешках. Если затопить печи сегодня, то будет задымленность помещений, стены и потолки в комнатах отпотеют, так что ночевать здесь будет невозможно – можно угореть.

Но вот Данилыч не вытерпел. Достал где-то старую доску, принес угля и растопил печь-плиту на кухне. Решил подсушить нашу обувку. Неугомонный он человек.

10 июня.

Вчера с утра затопили печи. Большая печь, обогревающая комнаты, сначала слегка дымила, потом обошлось. Печь на кухне Данилыч уже опробовал накануне, и она сразу загудела. Температуру в помещениях довели до 18 градусов. Больше не стали. Опасались перегреть кирпич – потрескается. Как мы и предполагали, промороженные стены и потолок сильно отпотели, долго плакали, в доме словно туман – пар смешанный с дымом. Пришлось откашливаться. Ближе к вечеру проветрили помещение. Стены и потолок почти просохли. Вечером снова затопили. Стало тепло, хотя влажность ощущалась.

Спать ложились по-человечески, на кровати, отдыхали от спальных мешков. Хорошо-то хорошо, да вот не смогли мы вчера помыться, ложимся спать и чувствуем – тела наши несвежие, в заскорузлости, застарелым потом отдают; баньку тоже топили, но для прогрева помещения. А вот сегодня истопили ее по-настоящему – помылись с парком. Какое это удовольствие после того, что мы испытали, оказаться в бане! После нее мы были учтивее и добрее друг к другу, разомлевшие, долго сидели в своей крохотной кают-компании и пили крепкий чай.

Около бани обнаружили несколько вытаявших из снега, отполированных и твердых, небольших стволов деревьев. Это был плавник – выброшенные морем стволы деревьев. Значит, на острове где-то есть прибрежные пониженные места, откуда зимовщики на плаву буксировали его к снежному берегу и каким-то способом затаскивали к станции. Это очень хорошо, что здесь есть плавник. Значит, будут у нас дрова, а угля здесь достаточно, лежит рядом с жилым домом. После обеда напилили и накололи два бревнышка, так что теперь на некоторое время дровишками мы обеспечены.

Первый хлеб

11 июня.

Погода пасмурная, неуютная. Иногда начинается дождь, но ненадолго. Температура воздуха нулевая. Около станции появились пуночки, как бы полярные воробьи.

Поют, щебечут. Мы их подкармливаем кашей и хлебными крошками – клюют за милую душу. Кстати, вчера Данилыч испек первый хлеб. Правда, немножко он был присадистый, не пышный, но душистый. Как же мы ему были рады! Я и Виктор поздравляли Данилыча и так восхваляли, готовы были его расцеловать за этот хлеб! Так мы соскучились по хлебу!