Арктическая одиссея. Как «хозяйничали» нацисты в советской Арктике - [32]
Как выяснилось много лет спустя, «десантники» Эйссена не случайно вместо элементарного отдыха активно карабкались по береговым склонам. Здесь они не только собственными ногами и «дыхалкой» измеряли крутизну прибрежных скал, но еще и занимались тщательным фотографированием районов, где проводились высадки. Кроме того, в литоральной зоне «десантники» изучали наличие и количество деловой древесины, которая в перспективных планах должна была стать строительным материалом для будущих сооружений секретных баз Кригсмарине в советской Арктике. Эти поиски были организованы целенаправленно: хорошо известно, что северо-восточная часть северного острова Новой Земли, и особенно район входа в Маточкин Шар, весьма богата на плавник различных сибирских пород, которые заносятся сюда течением Карского моря.
Есть также информация, что во время отдыха на берегах Маточкина Шара специалисты (и естественно профессионалы. — Авт.) из состава экипажа «Комет» вели поиски следов серебряно-свинцовых месторождений. И пользовались они при этом некой картой давних рудных разработок, которыми руководил «немчин»[13].
Возможно, речь здесь идет о карте, которую перед последним плаванием на Новую Землю оставил директору Шуваловской Сальной конторы в Архангельске Даниелю Килю мезенский кормщик Афанасий Юшков, более полувека служивший лоцманом в Двпнско-Обском отряде Великой Северной экспедиции и неоднократно посещавший и зимовавший на островах архипелага.
Сегодня нам известно, что, по примеру неких новгородцев, искать серебряную руду на Новой Земле посылал рудознатцев еще царь Иван Грозный. Позднее в Западной Европе распространились слухи о том, что в районе губы, расположенной к северу от пролива Маточкин Шар, серебро выходит на поверхность земли «как накипь». Эту губу даже назвали Серебрянкой. Впервые о серьезной разведочной экспедиции заговорили летом 1652 года в Архангельске. Но суда, на которых пошли сюда охотные люди во главе с Романом Неплюевым, не допустили до Новой Земли «противные ветры», а во время зимовки на материке у Медынского Заворота большинство участников экспедиции, в том числе Р. Неплюев, умерли. Несколько человек из этой экспедиции спаслись. Однако их судьба неизвестна, также как неизвестна и судьба карты, по которой они планировали искать серебро. Между тем известный русский историк Василий Крестинин в своих трудах неоднократно упоминал, что вышеупомянутый кормщик Юшков, убеждая Д. Киля отправить к Новой Земле охотников для поиска серебряной руды, показал ему свою карту. Но ведь не случайно за отыскание серебра Киль обещал Юшкову сверх особых выгод по промыслам денежное вознаграждение в сумме 250 рублей. Однако в пути на Новую Землю отважный северный мореход умер, а карта исчезла при странных обстоятельствах. Не копия ли этой карты «нашлась» на борту рейдера «Комет»?
Одновременно с проведением «шуточных десантов» немцы продолжали внимательно слушать радиопереговоры между кораблями и ледоколами идущей впереди экспедиции особого назначения, в составе которой на Дальний Восток переходила советская подлодка Щ-423.
В общем, не стоит удивляться, что в июле-августе 1943 года советские зимовщики с полярной станции у мыса Выходной неоднократно наблюдали близкую работу неизвестной маломощной радиостанции, которая отвечала на вызов германских подлодок. Но только после войны наши полярники нашли брошенное здесь сооружение, в котором лежали: обломки аккумулятора «Sammler 2В 38», запасные детали от полевой радиостанции, матросская вязаная шапка «pudelmutze», несколько пустых упаковок из-под датского пеммпкана[14] и бутылок из-под брусничного сиропа. Здесь же были брошены горные солнечные очки и несколько упаковок противо-блошиного порошка. На ближайшей скале стояла тренога с куском антенного провода.
Но об этом мы узнаем лишь в 1950-е годы, а пока программа фашистских «шуточных десантов» подходила к концу, близлежащее побережье Маточкина Шара подробно исследовано, но ледокола так и не было.
И Р. Эйссен вновь поднимает вопрос о выходе в Карское море без ледокольного сопровождения. И вновь… добивается своего: 19 августа «Комет» вышел на просторы Карского моря. На этот раз ему повезло, да так, что 22 августа нацистский рейдер благополучно встает на якорь у одного из самых крупных островов архипелага Норденшельда — у острова Тыртова. Вот как этот отрезок пути был описан в газете «Хамбур-гер Фремденблат»:
И нам повезло. «Комет» хорошо выдержал это испытание. Ледовое поле сплоченностью от 3 до 6 баллов было без проблем преодолено со скоростью от 3 до 5 морских миль в час. Сильно выступающая форма носа и прочность корпуса судна проявили себя с хорошей стороны и справились со всеми выпавшими на их долю испытаниями. И тем самым наш корабль прошел проверку на доверие в отношении его пригодности для работы в ледовых условиях.
Расположенный неподалеку от входа в пролив Вилькицкого, архипелаг Норденшельда является удобным местом для стоянки судов, следующих по Севморпутп и ожидающих улучшения ледовой обстановки в восточной части Карского моря. Когда северный ветер гонит льды к Таймырскому полуострову лишь по проливам этого архипелага, можно выйти на чистую воду. Впервые проливами архипелага Норденшельда (вместо того, чтобы огибать остров Русский, как практиковалось раньше) воспользовались в 1936 году грузовые суда «Рабочий», «Правда» и «Володарский», шедшие из Мурманска в устье Колымы. Еще до прихода нацистского рейдера к острову Тыртова здесь были выгружены строительные грузы и началось сооружение полярной станции, о чем Эйссен знал от своих радистов. Так, может, он не случайно привел сюда свой корабль? Тем более что позднее Эйссен напишет, что на столь рискованный шаг, как плавание во льдах Карского моря без ледокола, его воодушевило наставление, специально изданное в Германии для командиров рейдеров, которое называлось «Война на водах. Боевые действия крейсеров». Именно там указано, что «командир вспомогательного крейсера должен быть не только усердным, но и везучим». А уточнение места советской полярной станции — разве это не лишний повод для командирского везения? Особенно — для будущих командиров «серых волков» Деница.
