Арканум - [66]

Гудини на эти слова никак не отреагировал.

— Спасите свою душу, Гарри, — продолжил Кейлеб. — Порвите со своими друзьями, наведите меня на них, и я обещаю вам снисхождение.

В ответ Гудини лишь сжал кулаки.

— Гарри, молчание вам не поможет. Хотите играть по правилам? Пожалуйста. Пригласите своего адвоката. Но как только это случится, ваша фамилия сразу же появится на первых полосах газет. От Нью-Йорка до Токио. Это я вам обещаю.

— Мне нужно поговорить с женой, — промолвил Гудини.

— Вот как? — Кейлеб встал, отодвинул стул. — Я могу пойти вам навстречу и разрешить свидание, хотя это не положено. Но вы тоже обязаны сделать какие-то шаги навстречу.

— Да, — прохрипел Гудини. — После того, как побеседую с женой.

— Ладно.

Кейлеб кивнул и вышел за дверь. Маллин выпрямился и, затоптав сигарету, принялся разгонять дым. Кейлеб тронул его за руку:

— Послушайте, детектив, должен признать, что я зря подвергал сомнению вашу профессиональную компетентность.

Маллин напряженно слушал, вскинув брови.

— Но сейчас перед нами дело, которое выпадает раз в жизни. Мы оба можем прославиться, про нас будут складывать легенды. И я на вас очень рассчитываю. Не подведите. — Кейлеб даже похлопал Маллина по плечу. — Вместе мы добьемся очень хороших результатов.

— Как скажете, сэр, — кивнул Маллин.

Кейлеб улыбнулся.

— Ладно, продолжайте работать, детектив.

— Да, мистер Кейлеб, сэр.

Маллин попрощался с прокурором и направился охранять арестованного.

В окна библиотеки особняка «Гнездо совы» светило ласковое осеннее солнышко. Бесс Гудини в скромном бежевом платье до щиколоток и волосами, убранными под украшенную цветами шляпу, вот уже час неподвижно сидела, положив руки на колени. Слушала рассказ Дойла о событиях прошлой ночи. Ей сообщили, что ее муж двадцать лет состоит в тайном обществе Арканум. Бесс что-то подозревала, но спросить у Гудини не решалась. Впрочем, правду он все равно не сказал бы.

Напротив сидели Дойл и Лавкрафт, похожие на военнопленных после тяжелого боя. Лица у обоих были изможденные и в ссадинах.

— Увидеться с ним нам не позволят, — вздохнул Дойл. — Дариан задумал таким способом одновременно отомстить за отца и покончить с Арканумом. Не сомневаюсь, Гудини сейчас испытывает невероятные угрызения совести, считая себя виноватым в гибели Эрики Демаркус, и может наделать глупостей. На это, собственно, Дариан и рассчитывал. Сестру убил он, потому что она слишком много знала. Для доказательства потребуется некоторое время и… нетрадиционные средства. В данный момент нужно поддержать Гудини. Внушить, что он не виноват. И сделать это придется вам, Бесс.

Она откашлялась.

— У вас есть что-нибудь выпить?

— Конечно. — Дойл встал. — Кофе? Чай?

— Виски.

— Сейчас.

Дойл скрылся за дверью и вскоре вернулся с полным бокалом. Бесс осушила его залпом, встала, оправила юбку, раскрыла сумочку и начала пудриться.

— У вас готово для него послание?

Дойл кивнул.

— Давайте. — Она захлопнула пудреницу и поинтересовалась: — Как вы намерены бороться с Дарианом?

Дойл пожал плечами:

— Сегодня разработаем план.

— Хорошо. — Бесс едва заметно усмехнулась. — Я пришлю вам подкрепление.

Когда улеглась эйфория от того, что удалось выжить, Дойл почувствовал, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Боль вызывало даже самое простейшее движение. Бритье и обтирание тела мокрой губкой были пыткой. Он остановился в коридоре третьего этажа. Саднили ушибленные ребра, будто между ними всадили вилку.

Из ванной комнаты вышла Мари в тонком халате, влажные волосы откинуты назад. Дойл попытался улыбнуться.

— Наверное, я уже стар для таких приключений.

Она молча взяла его за руку, отвела к себе в комнату, уложила на постель лицом вниз. Приказала расслабиться и начала делать массаж. Когда ее сильные пальцы начали мять спину, к которой было больно даже прикоснуться, Дойл стиснул зубы, боясь, что закричит. Покончив с позвоночником, Мари занялась плечами. Затем перевернула его на спину. С болью Дойл еще с грехом пополам мог справиться, но ощущать на коже теплое дыхание Мари было настоящим испытанием. У него вспыхнули щеки.

— Мари…

Она положила голову ему на грудь. Влажные волосы приятно холодили тело.

— Не везет нам с тобой, да?

Дойл обнял ее, прижав подбородок к макушке.

— Прости меня, дорогая, но я люблю свою жену.

— Можно любить сразу двоих. Такое бывает.

— Джин — удивительная женщина. Я не могу отплатить ей за доброту предательством. В последние годы мы вместе пережили несколько ужасных трагедий. Война забрала у меня сына… — Его голос пресекся.

Мари подняла голову и нежно погладила его щеки.

— Извини, — прошептал он.

Она приложила палец к его губам.

— Мы соединимся в следующей жизни.

— Да, — согласился Дойл, — в следующей жизни обязательно.

Лавкрафт сидел на койке, уставившись в одну точку. Бороться за жизнь уже не было сил. Он окончательно сломался и жаждал смерти. Чудовищно болела голова, шатался передний зуб. Он двигал его языком вперед и назад. И главное, не шел сон. Лавкрафт полагал, это из-за того, что он наглотался трупной пыли. Зашитая рана у основания черепа горела и подергивалась. И это только болячки на голове, которая составляла незначительную часть тела. Весь его торс был перебинтован. Каждый вдох, даже самый неглубокий, воспламенял обожженные легкие и вызывал приступ кашля.