Аризонская западня - [15]

Вот так. Не он один такой умный в Финиксе. Но, кажется, он теперь знает, где искать Мо Кауфмана.

Болан направил фургон к Райской Долине — к тому центру, откуда исходила паутина, опутавшая Аризону сетями политического рабства. Он уничтожит эту паутину, используя любые необходимые средства. Хотя сейчас он и не стал бы давать никаких гарантий. Никому.

Глава 7

К северу от Финикса начинались беспорядочно-живописные застройки в стиле старого доброго Дикого Запада с пастбищами, обнесенными изгородями из колючей проволоки, — там действительно паслась кое-какая скотинка.

Этакий укромный уголок, убежище, где усталый, измотанный бизнесмен мог укрыться от стрессов городской жизни и поиграть в фермерскую идиллию с минимальным дискомфортом.

На основании собранной информации Болан давно уже предполагал, что Райское Ранчо — это скрытый центр нелегальной активности как в политической, так и в деловой сферах. Местечко выглядело достаточно укрепленным. Охранники в рабочих комбинезонах с самым невинным видом фланировали вдоль периметра в джипах и верхом на конях. В стратегически важных точках вокруг главного здания были расставлены бдительные «рабочие». Неподалеку же от входа в дом крутого вида парни тесным кольцом охватывали бассейн, своими телами защищая некоронованного повелителя всей Аризоны — Мо Кауфмана. У бассейна, очевидно, шло какое-то рабочее совещание. Кауфман в шортах и ворсистом халате сидел, небрежно развалясь, на кушетке для принятия солнечных ванн, подтянув одну ногу и обхватив колено руками. Перед ним на полотняных складных стульях полукольцом расположились трое молодых джентльменов в безукоризненных деловых костюмах. На маленьком столике по левую руку от Кауфмана стоял переносной телефон. Пока Болан вел наблюдение, оценивая обстановку, Мо дважды воспользовался аппаратом. В обоих случаях он говорил весьма энергично, выказывая явные признаки озлобления.

Боевой фургон был припаркован на склоне лесистого холма, возвышавшегося над «ранчо». До главного здания около километра, подъем над средним уровнем местности — метров пятнадцать, позиция превосходная. Держа в руках мощный бинокль, Болан сидел на склоне холма в тени раскидистого дерева. На коленях у него покоились дистанционный пульт мобильного телефона и снайперская винтовка «уэзерби-470» с оптическим прицелом. Когда Болан глядел в бинокль на беседующих, возникало невольное чувство, что до них можно дотянуться рукой. Для невооруженного же глаза ранчо внизу казалось почти игрушечным. Позади него, теряясь в синей дымке, проступали очертания Мамонтовой горы.

Внимательно оглядев окрестности, Болан снял трубку с телефонного аппарата.

На том конце провода ответили после первого же гудка.

— Ранчо.

— Дай мне самого, — проворчал Болан.

— Кто говорит?

— Эйвон, болван. Соедини меня.

Молчание, в котором чувствовалось колебание, затем:

— Хорошо. Подождите.

Болан снова глянул в бинокль, чтобы засечь движение у дверей патио. Парень без пиджака что-то говорил собравшимся у бассейна.

Болан перевел взгляд дальше — Кауфман был явно раздражен. Его губы что-то быстро говорили, тогда как пухлая рука тянулась к аппарату на столике. Болан ухмыльнулся, наблюдая, с какой осторожностью император Аризоны берет трубку, — словно это была бомба, готовая взорваться в любой момент. На жирном лице с трясущимися щеками читалось нескрываемое напряжение. Однако в трубке раздался не голос самого Кауфмана, а голос все того же охранника:

— Кто говорит? — требовательно повторил парень.

Угрюмо ухмыльнувшись, Болан ответил, адресуя слова тому, кто сидел у бассейна:

— Есть новости о Шарон. Если ему не интересно, пусть сосет банан.

Но Кауфману было очень интересно, и он тотчас подключился:

— Ладно, слушаю.

— С девочкой все в порядке, — успокоил Болан.

— Почему я должен этому верить?

— Потому что я это говорю.

— Хорошо. Предположим. Но зарубите себе на носу: если хоть волосок упадет с ее головы, я превращу этот проклятый штат в выжженную пустыню и кастрирую любого, кто причастен к пропаже Шарон. Ради ее возвращения я готов торговаться и даже идти на компромиссы. Только учти, парень: девочка должна вернуться в полном порядке, со счастливыми глазами и с улыбкой на устах.

— Расслабься, старый, она уже вернулась, — проворчал Болан.

— Что?

— То, что услышали.

— Она дома и в безопасности?! С кем я говорю?

— Ничто, вам принадлежащее, Кауфман, не находится сейчас в безопасности. Хотя пока с ней все в порядке. Когда я в последний раз видел ее, она была свободна, как пташка. Вам знакома ее подруга, живущая у госпиталя?

— У Святого Иосифа? — машинально уточнил озабоченный отец и мигом спохватился: — Ни слова больше! Мне все ясно. Я... э-э... ваш должник... если вы этого добиваетесь. Что я могу сделать?

— Уделить мне полминуты и постараться поверить в то, что я скажу.

В бинокль Болан видел, как обеспокоенно забегали глаза Кауфмана.

— Ну-у, я не знаю... слушайте, с кем, в конце концов, я говорю?

— Моя фамилия Болан.

В трубке послышался прерывистый вздох, а на лице Кауфмана одновременно отразились страх и недоверие.

Затем в трубке раздалось осторожное:

— Докажите.