Ария: Легенда о динозавре - [58]

НА ФИГ!

один из вариантов песни «ЗОМБИ»

Ты лишь третий сын седьмого сына,

Ты крещеный, но не носишь крест,

Веришь в силу, как и все мужчины,

И внутри тебя — железный бес…

Твой отец угробил жизнь, чтоб выжить,

Для него не кончилась война,

Ты — его двойник, ты будешь выжат,

Если не пошлешь все это на, на…

На фиг! Доктор Хэви — за тебя,

Он за твоей спиной, —

На фиг! — тех, кто душу теребят

Глупой болтовней,

На фиг! — тех, кто любит, не любя,

Ты сыт такой игрой,

На фиг! Доктор Хэви — за тебя,

Он за твоей спиной.

На фиг!

Ты — не номер, не безмолвный робот,

Ты — свободен, но печаль одна:

Чтоб не стал ты психом твердолобым,

Чтоб не стал, как все, как вся страна, на…

На фиг! Доктор Хэви — за тебя,

Он за твоей спиной!

На фиг! — тех, кто душу теребят

Глупой болтовней,

На фиг! — тех, кто любит, не любя,

Ты сыт такой игрой…

«Как вы шхуну назовете, туда она и приплывет»… В общем, не в меру хулиганский текст был отправлен согласно его названию и даже чуть дальше… Холстинин вместе с Дубининым от песни к песне совершенствовали технологию по «заворачиванию» текстов. «Мы старались по возможности не обижать Риту, если какой-то из ее текстов нам не нравился, — рассказывает Виталий. — Поэтому делали мы все максимально дипломатично. Выглядело это приблизительно так: звоню Холсту, спрашиваю «Ну что она Пушкина,) написала?». Холст: «Полное г…о!». Я: «Что будем делать?». Холст: «Я ей сказал, что отнесу текст к тебе, чтобы ты проверил, поется это или нет». Я: «Ну, давай ей скажем, что вот эта строчка не поется, а если эта строчка не поется, то надо выкидывать весь купает! А поскольку этот куплет хороший, а другой от кровенно слабый — мы выкидываем два куплета, и получает ся, что ей проще переделать весь текст». Бедная Пушкина! Ей пришлось извлечь на свет божий совсем другую, старую-старую легенду…

Проживая долгие годы своего веселого и совершенно беззаботного детства в городе Будапеште, Маргарита иногда захаживала местную картинную галерею, где всегда долго задерживалась перед одним огромным полотном — на нем была изображена красивая девушка с безумными глазами, убегавшая прочь от стоящего в глубине гроба. В гробу лежал ее жених, укрытый белым погребальным покрывалом, а на покрывале проступали свежие кровавые пятна. По старинному поверью, убийцу можно было опознать довольно просто: стоило киллеру (или киллерше) подойти к убитому им, как из ран покойника начинала сочиться кровь. Подобный сюжет и был зафиксирован на картине. Видимо, девица из ревности угробила своего милого друга, но никто и не догадывался о том, чьих это рук дело, — однако девушка была плохо знакома с фольклорной криминалистикой. Подошла она со скорбным лицом к гробу, кровь брызнула, и все тайное сразу стало явным… Зомби, воспетый в одноименной «арийской» песне, вычислил своего убийцу по этому принципу, и никакая святая ложь (дескать, «не я это, ох, не я — черт попутал!») преступника не спасет.

Пока создавалась, разрастаясь вширь и вглубь, эта книга, в пушкинском письменном столе при очередной его разборке был обнаружен уникальнейший исторический документ — первый вариант того, что впоследствии стало известным как «Зомби» (сочинен еще до появления на свет припанкованной «Фиги»). В его основу было положено древнерусское сказание о старце Марке-Пещернике, который был, так сказать, могильщиком-любителем. Перед погребением Марк развлекался тем, что оживлял покойников (бр-р-р, некрофилия какая-то, а не Пушкина!), и в этот самый момент слышались голоса уходящих в мир иной, с которыми Марк ласково беседовал о смысле жизни и отбирал у почивших граждан медные пятаки. Вполне понятно, что невежественные земледельцы окрестных сел решили Марка на всякий случай сжечь — чтоб не занимался всякими глупостями на службе, пускай даже и в пещере.

СКАЗАНИЕ О МАРКЕ-ПЕЩЕРНИКЕ

один из вариантов песни «ЗОМБИ»

Жил когда-то старец Марк-Пещерник,

Богом проклят за грехи свои,

Рыл могилы для умершей черни

Под землей, в объятьях вечной тьмы.

Но прежде чем свершалось погребенье,

Марк тела на время воскрешал,

И тогда сквозь землю шло свеченье,

Сея страх, великий хор звучал…

Братья! Мы пока еще в пути,

И смерти нет пока!

Братья! Есть в конце тоннеля свет,

И нам легко идти!

Братья! поспешите нас простить,

Пусть крест творит рука…

Братья! Мы пока еще в пути —

Смерти нет пока!

Братья…

Над живыми Марк не ведал власти —

Он живыми брошен был в огонь,

Но из пещеры, как из черной пасти,

До сих пор несется странный стон:

Братья! Мы пока еще в пути,

И смерти нет пока…

Текст песни «Не Хочешь Не Верь Мне» пролил свет на дальнейшую судьбу «Героя Асфальта». Стихотворные построения Пушкиной довели беднягу-рокера до состояния комы, и он, лежа на дороге возле искалеченного мотоцикла, яростно сопротивляется попыткам высших сил перетащить его в лучший мир: «я не хочу той пустоты, я не хочу той чистоты, я не прошел всего пути». Хм-м… Между прочим, из текста песни так и не ясно, куда же в итоге он попал, но само ее название наводит на мысль, что пациент все-таки выжил и теперь делится своими впечатлениями с абстрактным слушателем. Особо дотошным поклонникам «арийского» творчества советуем проштудировать книгу Моуди «Жизнь После Жизни», под впечатлением от которой и была написана эта песня. (Несколько позже, специально для сборника «Metal From Russia», группа «Ария» сделала англоязычный ремикс этого произведения, однако по-английски его название звучало куда безысходнее: «You'd Better Believe Me» — «Уж Лучше Б Ты Мне Верил!».)