Аристотелевская физика в афинском неоплатонизме - [4]
Исходя из этого определения элементов науки, становится понятен и смысл "элементарного курса". Он есть:
"собрание самых основополагающих и простейших теорем, непосредственно связанных с первыми предпосылками" (in Eucl., 71).
Если перенести теперь все сказанное Проклом по поводу Начал (или Элементов) Эвклида на его собственные Элементы физики, то станет ясно, что этот трактат задумывался им не как компендиум аристотелевского физического учения и не как упрощенный элементарный курс, но как труд, задающий основы самой физической науки. Из аристотелевских трактатов Физика и О небе Прокл выбирает такие утверждения, которые, по его мнению, являются наиболее простыми и основополагающими среди всех остальных. Неудивительно, что ими стали теоремы движения. Ведь согласно Аристотелю: "незнание движения влечет за собой незнание природы" (Физ. 3, 1 200 b 14).
И еще об одном немаловажном качестве Элементов говорит Прокл во Введении. Начала Эвклида, по его словам,
содержат неопровержимое и окончательное (tele...an) изложение самой научной теории геометрии (in Eucl., 70).
"Неопровержимое" значит истинное, т.е. совпадающее с самой реальностью, а не просто сказанное тем или иным, пусть даже очень авторитетным, человеком. Прокл неоднократно дает понять, что не считает Начала Эвклида собранием мнений великого математика. Теоремы Эвклида суть истинные утверждения о вполне реально существующих и независимых от человека математических объектах. Элементы науки не придумывают и не изобретают, их ищут и "открывают", говорит Прокл16 . Элементы геометрии были открыты разными людьми - Гермотимом Колофонским, Эвдоксом, Теэтетом и др. Заслугой же Эвклида явилось то, что он собрал и упорядочил все найденное и открытое другими, да так хорошо, как это не удавалось никому до него. В подобной же роли чувствует себя и Прокл. В Элементах физики он собирает и систематически упорядочивает те истинные высказывания о реально существующем физическом космосе, которые были открыты Аристотелем. То же самое можно сказать и об Элементах теологии, где вся неоплатоническая премудрость собрана без каких либо ссылок на Плотина, Порфирия, Ямвлиха или Сириана. Напомню, что согласно традиционной неоплатонической интерпретации Аристотеля, физика, математика и теология суть три теоретические науки, каждая из которых описывает особый уровень реальности: чувственно-воспринимаемый космос (физика), промежуточную область математических сущностей (4 математические науки) и, наконец, сферу умопостигаемого (теология). Не исключено, что в замысел Прокла входило, дополнив уже имеющиеся Начала Эвклида Элементами физики и теологии, создать неопровержимое и истинное изложение всей научной теории неоплатонизма.
Что же касается упомянутых выше расхождений между физическими учениями Аристотеля и Платона, то Прокл, как и большинство неоплатоников, считает эти расхождения кажущимися. В действительности Аристотель не только не противоречит Платону, но наоборот во всем подражает ему - будь то вопрос о числе элементов, причине движения или вечности мира17 .
В течение того короткого промежутка времени, который еще был отпущен языческой Античности, Элементы физики не цитировались никем из неоплатоников, даже александрийские комментаторы Аристотеля обходят их молчанием. Вероятнее всего, после закрытия в 529 г. афинской Академии, Элементы физики в составе библиотеки школы попали в арабский мир, а уже оттуда - обратно в Европу. В XII в. они впервые были переведены на латынь, но особую популярность трактат приобретает лишь к XVI в. Его заново переводят на латынь, а также на новоевропейские языки. В Париже, Базеле и Ферраре он выдерживает в общей сложности не менее шести изданий. Такое внимание объясняется во-первых, характерным для той эпохи общим увлечением традицией платононизма и во-вторых, усиливающимся интересом к аксиоматическим теориям. Нельзя не учитывать также и достоинств самого трактата. Его простота, ясность и систематичность способны если не заменить читателю Аристотеля, то во всяком случае помочь разобраться в таком трудном и, подчас, запутанном его произведении как Физика. Вот что пишет об Элементах физики их базельский издатель и переводчик Юст Вельзий18 :
"То, что по Аристотелю придется изучать несколько месяцев, по ним можно изучить за несколько дней".
Примечания
1 В изданиях XVI в., например, у Иосифа Вальды, постулаты под заголовком UPOQESIS приводятся отдельно от определений - OROI.
2 Подробнее об этом см. в кн.: Начала Эвклида, пер. и комм. Д.Д.Мордухай-Болтовскогого (М-Л., 1950). С. 263-264.
3 Rosan L.J. The Philosophy of Proclus (New York, 1949). P. 99.
4 Ritzenfeld A. Procli Diadochi Lycii Institutio physica. Praefatio, (Lipsiae: Teubner, 1912). P. VIII.
5 Тимей. 28b (пер. С.С.Аверинцева).
6 Прокл. Первоосновы теологии, пер. А.Ф.Лосева (М., 1993).
7 Несмотря на то, что точной хронологии прокловских сочинений не существует, и можно с уверенностью датировать только самые основные комментарии (Комментарий к "Тимею" написан между 437 и 440 г., Комментарий к "Пармениду" - позднее, Платонова теология в конце жизни), Доддсу удалось установить, что Элементы теологии написаны до Комментария к "Тимею". Датировка Доддса основывается на том, что в Элементах теологии отсутствует промежуточный между умопостигаемыми (nohto...) и умными (noero...) богами класс богов одновременно и умных и умопостигаемых (nohto€ ka€ noero€ qeo...). Эти умопостигаемо-умные боги встречаются в Комментариях к "Тимею", "Пармениду" и "Кратилу". Упоминались они, по-видимому, и в утраченном Комментарии к "Федру". Отсутствие их в Элементах теологии, возможно, является доводом в пользу их достаточно раннего создания. См. Proclus. The Elements of Theology, ed.E.R.Dodds (Oxford, 1963). P. XVI-XVII. P. 282.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.