Аристотель. Идеи и интерпретации - [89]

Это наблюдения является еще одним аргументом в пользу бестелесности ума.

Если умопостигаемые формы в возможности находятся в способности представления, то где находятся умопостигаемые формы в действительности? Ведь без их воздействия ничто умопостигаемое в возможности не может перейти в состояние умопостигаемого в действительности. Согласно Аристотелю, ум и умопостигаемый предмет тождественны, если не присутствует материя, знание и предмет знания должны совпадать (Τὸ δ’ αὐτό ἐστιν ἡ κατ’ ἐνέργειαν ἐπιστήμη τῷ πράγματι). Знание в действительности тождественно своему предмету. Значит, умопостигаемое в действительности не может находиться во внешних уму вещах. Те формы, которые находятся в вещах, являются умопостигаемыми в возможности, отличаясь от ума материей.

DA III. 4, 430 а 6–9 ἐν δὲ τοῖς ἔχουσιν ὕλην δυνάμει ἕκαστον ἔστι τῶν νοητῶν. ὥστ’ ἐκείνοις μὲν οὐχ ὑπάρξει νοῦς (ἄνευ γὰρ ὕλης δύναμις ὁ νοῦς τῶν τοιούτων), ἐκείνῳ δὲ τὸ νοητὸν ὑπάρξει.

У материальных предметов каждое мыслимое имеется в возможности. Поэтому ум не будет присущ таким предметам (ведь ум есть возможность таких предметов без материи), но ему мыслимое будет присуще.

Последний аргумент о совпадении знания и предмета знания, ума и умопостигаемого, является намного более сильным, чем первый аргумент, основывающийся на мнении Анаксагора, и второй аргумент о подверженности изменению органа чувства. Итак, оказывается, что ум и умопостигаемое в действительности должны быть прежде нашего ума, первой энтелехии, во всех тех смыслах, в которых, согласно Аристотелю, действительное предшествует возможному. Поэтому Аристотель говорит об активном уме, совпадающем с умопостигаемой формой, который существует прежде нашего ума в качестве условия, необходимого для умопостижения, точно также как свет необходим глазу для видения. Но этот ум, не обладая никакой материей, уже не будет предметом науки о душе как науки о природе.

Библиография

Издания оригинальных текстов, их переводы и сокращения

Ross (ed.) — Aristotle, De Anima, ed. with introd. and comm. by Sir David Ross (Oxford: Clarendon Press, 1961).

TLG — Thesaurus Linguae Graecae (1999).

Аристотель, СС. — Аристотель, Собрание сочинений в четырех томах (М.: Мысль, 1976–1984).

Исследования

Moraux (1942) — Moraux, P., Alexandre d’Aphrodise, Exegète de la Noetique d’Aristote (Liège — P., 1942).

Rist (1966) — Rist, J.M. «Notes on Aristotle De anima 3.5», Classical Philology 61/1 (1966), p. 8–20.

Ross (1961) — Ross, D., [Introduction], in: Aristotles’ «De anima», ed. with introd. and comm. by Sir David Ross (Oxford: Clarendon Press, 1961).

Месяц (2013) — Месяц С.В. «Аристотель о природе цвета», Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина 1/2 (2013), с. 28–39.

Петров (2015) — Петров В.В., «Аристотель и Александр Афродисийский о росте и растущем», ΣΧΟΛΗ (Schole) 9/2 (2015), с. 393–402.

В.В. Петров Учение Аристотеля о росте и растущем и идентичность тела индивида [407]

Учение Аристотеля об эйдосе или форме растущего тела, изложенное в работе «О возникновении и уничтожении», оригинально и самодостаточно. В этой статье рассматривается судьба этого учения в последующие эпохи, а именно его использование в дискуссиях относительно идентичности тела индивиде. Мы намереваемся показать, что аргументы Аристотеля были восприняты и трансформированы как эллинскими комментаторами, так и христианскими богословами. При этом основное внимание мы уделяем теориям, относящимся к эйдосу или телесной форме растущего или изменяющегося тела.

Впервые «парадокс растущего» сформулировал Эпихарм (нач. V в. до н. э.)[408], который спрашивал относительно человека, который меняется день ото дня, остается ли тот тем же или это всякий раз иной человек? Парадокс Эпихарма был развит софистами в «рассуждение о растущем», согласно которому растущее всегда становится чем-то иным. С тем, что растущее становится иным по сущности, не соглашался Плутарх, а также неизвестный автор комментария к Теэтету Платона, полагавшие, что иначе все вещи буду ввергнуты «в гераклитову реку»[409]. Диоген Лаэртий цитирует Алкима, утверждавшего, что большую часть своих учений, в частности учение о неизменных идеях и вечно текущем чувственном сущем, Платон позаимствовал у Эпихарма[410], да и сам Платон, говоря о текучести чувственного в «Теэтете», ссылается на мудрецов — Протагора, Гераклита, Эмпедокла, и поэтов — Эпихарма и Гомера[411]. О текучести как телесного, так и мыслимого у человека Платон говорит и в Пире:

«Даже за то время, покуда о любом живом существе говорят, что оно живет и остается самим собой — человек, например, от младенчества до старости считается одним и тем же лицом, — оно никогда не бывает одним и тем же, хоть и числится прежним, а всегда обновляется, что-то непременно теряя, будь то волосы, плоть, кости, кровь или вообще все телесное, да и не только телесное, но и то, что принадлежит душе: ни у кого не остаются без перемен ни его привычки и нрав, ни мнения, ни желания, ни радости, ни горести, ни страхи, всегда что-то появляется, а что-то утрачивается… Мы никогда не бываем прежними и в отношении знаний»