Аристотель. Идеи и интерпретации - [190]

«Материальной причиной является семя, действующая же — либо первична, либо вторична. Первичная же причина двояка: формирующая способность и воображение. Вторичная причина — инструментальная, т. к., место [зачатия] и некоторые качества, например, жар»[901].

У Шарп этот отрывок выглядит так:

«…однако инструментальные причины всех этих ошибок природы происходят либо от материальной, либо от действенной причины размножения. Материей является семя, которое может испортиться тремя разными способами»[902].

Этот отрывок выявляет сразу две особенности ее цитирования. Во-первых, она очевидным образом путается в аристотелевских терминах: инструментальная причина чего-либо есть подвид действующей причины в аристотелевской теории каузальности. Шарп, по всей видимости, не понимала ее тонкостей. Во-вторых, если материальная причина размножения, по Аристотелю — от женщины, то активная, действенная — от мужчины. Шарп, таким образом, уравнивает здесь мужчину и женщину как источников качеств — плохих и хороших — передаваемых потомству, не воспроизводя мизогинистических клише.

Похожим образом отредактирована и гл. XX Микрокосмографии, где речь идет о сходстве родителей с их детьми и роли воображения. В начале главы Джейн Шарп изъяла довольно большой раздел текста, в котором воспроизводились взгляды Гиппократа на причины рождения детей мужского и женского пола:

«Сходство пола (т. е., причины того, почему родятся мальчики или девочки) имеет своей причиной температуру семени, его смешение и преобладание в ней [отцовского или материнского семени]. Если семя обоих родителей горячо, получаются мальчики, если холодно, то девочки. Если при смешении преобладает семя мужчины, то родится мальчик, если женщины — то девочка. Все это излагает Гиппократ в первой книге De dietae, признавая, что каждый пол имеет семя двух родов: мужское — оно горячее и сильнее — и женское — оно холоднее, и различные их сочетания порождают мальчиков и девочек.

Тем самым он выделяет три вида порождения мальчиков и девочек. Если оба родителя дают мужское семя, они производят на свет детей мужского пола благородного и щедрого нрава, благородных умом и сильных телом. Если от мужчины исходит мужественное семя, а от женщины — женственное, и мужественное преобладает, то родится мальчик, но он будет менее щедрым и сильным, нежели первый. Если же от женщины придет мужественное семя, а от мужчины — женственное, и мужественное возобладает, то родится мальчик, но он будет похож на женщину, изнежен, низок духом и женственен. Подобное же можно сказать и о рождении девочек: если оба родителя дадут женственное семя, родится слабая и женственная девочка. Таких Гиппократ в первом разделе шестой книги Epidemion называет aquescentes: мягкие, водянистые и бесформенные тела. Если же от женщины исходит женственное семя, а от мужчины — мужественное, и преобладает женственное, родятся храбрые и умеренные девочки.

Если от мужчины исходит женственное семя, а от женщины мужественное, и возобладает семя, исходящее от женщины, родятся яростные и мужеподобные женщины. Поэтому температура семени и то, какое именно возобладает при смешении суть причины сходства полов, то есть, рождения мальчиков и девочек; к этим причинам добавляется температура матки и условие места, ибо, как я уже говорил, дети мужского пола зачинаются с правой стороны [матки], а женского — с левой»[903].

Как мы видим, в этом отрывке воспроизводятся расхожие мизогинистические представления о женщине как о недо-мужчине, качественно уступающей ему. Аристотелевские представления о причинах рождения девочек (недостаточно горячее семя) не столь детальны, но не менее мизогинистичны. Джейн Шарп избегает цитирования подобных отрывков. Удивительным образом, в ее сочинении вообще нигде подробно не говорится о том, почему родятся дети того или иного пола. Лишь в главе, посвященной внешним приметам, по каким можно понять, какого пола дитя носит женщина, вскользь упомянуто, что плод мужского пола располагается в правой части матки, а женского — в левой[904]. Но это — единственный и очень короткий комментарий.

Основной материал гл. XX отредактирован примерно в том же духе, что и гл. XIV: текст менее энциклопедичен, сокращен, а изложение упрощено. При этом использованы все примеры и цитаты, задействованные Круком, хотя они не воспроизведены дословно, а пересказаны и порой переставлены местами.

Опущен и еще один кусок текста Крука, в котором тот довольно путано излагает взгляды Аристотеля на актуальность и потенциальность применительно к причинности (в данном месте речь шла о возникновении внешнего сходства отца с сыном, по отношению к которому первый является действенной причиной второго)[905].

Таким образом, проанализированный здесь способ редактирования, примененный Джейн Шарп показывает, что полное изъятие (а не сокращение, пересказ или перемещение в другое место) могло объясняться в одних случаях явным несогласием автора с общепринятыми стереотипами, описывавшими женщин как пол, по своей природе худший и слабейший, нежели мужчины.

Вторая же причина сокращений имеет прямое отношение к усвоению аристотелевских идей. Из текста были убраны все пассажи, восходившие к аристотелевской теории каузальности, и, по всей видимости, потому, что Джейн Шарп не поняла их. Справедливости ради стоит отметить, что у Крука соответствующие места представляют собой не подробное объяснение, а отсылку, напоминание того, что его читателю и без того должно было быть известно. И в самом деле, аристотелевская теория каузальности изучалась в рамках университетского курса свободных искусств и разъяснялась в рамках многочисленных комментариев к трудам Аристотеля. Все они, однако, были латиноязычными, а значит, недоступными как для Джейн Шарп, так и для большинства женщин, не владевших латынью.