Аристотель. Идеи и интерпретации - [168]

.

Гален упоминает о мнениях нескольких его оппонентов, разделяя взгляды одних ученых, считавших мельчайшей единицей живой материи собственно атомы, от других, определявших таковыми некие «наименьшие» или «необъединенные» частицы. По-видимому, речь идет о вариантах атомистической теории. Так, например, в качестве апологета «необъединенных тел» назван Асклепиад, видный представитель школы методистов. Несмотря на более чем 150-летний период, разделяющий Галена и Асклепиада, последний оставался значительным авторитетом для части врачебного сообщества, враждебно настроенного по отношению к гиппократовской, рационалистической традиции медицинской и натурфилософской мысли.

Гален использует интересный аргумент о чувствительности плоти, как ее важного, неотъемлемого свойства, и переводит его в плоскость дискуссии о мельчайших элементах (такой полемический прием мы находим у него впервые). Не случайно, он начинает свои рассуждения с напоминания об использовании анатомических вскрытий как единственного достоверного инструмента изучения устройства и, главное, функционирования человеческого тела. В первой книге трактата «Об учениях Гиппократа и Платона» он указывает на первичность оценки функционального предназначения органа по сравнению с его анатомической формой, которая вторична по сравнению с функцией и, в конечном счете, ею определяется. Гален считает, что именно на уровне гомеомерий реализуется присущее конкретному организму смешение первоэлементов, придающее конечные характеристики специфическому виду тканей, состоящему из своих, только им присущих гомеомерий:

«Из четырех первоэлементов, перемешанных между собой, получается единое гомеомерное тело, обретающее свои качества благодаря смешению и могущее быть как чувствующим, так и не чувствующим. Так и, в частности, в каждом из родов все различия происходят от различных смешений. Так что благодаря особенностям смешений одно становится костью, другое — плотью, третье — артерией, четвертое — нервом. Но и частные свойства тканей происходят от свойств смешений. Например, более сухая и горячая плоть бывает у львов, более влажная и холодная — у скота, а средняя — у человека. Но и из людей у одного плоть может оказаться горячее, чем у Диона, у другого — холоднее, чем у Филона. Так что различия между гомеомерными телами бывают простыми, и их столько, сколько начал, то есть гомеомерии могут быть более горячими, более холодными, более влажными и более сухими, а бывают составными, и таких еще четыре, то есть гомеомерии могут быть более влажными и более холодными, более горячими и более влажными, третий вид — более сухие и более горячие, а четвертый — более холодные более сухие. Из всех этих вариантов наиболее благосмешенным является первый»[823].

Именно на уровне гомеомерий, по мнению Галена, реализуется одна из двух универсальных характеристик плоти — «благосмешанность». Вторая, «соразмерность», определяется на более высоких уровнях организации материи: в процессе взаимодействия двух других тетрад — жидкостей и сущностей. Таким образом, степень благосмешанности и определяется качественными свойствами гомеомерий. Она является изначальной характеристикой, заложенной Творцом в конкретный организм. При этом, «дурные» свойства гомеомерий отнюдь не являются синонимом болезни: это врожденные качества организма, такие как рост или цвет глаз. Конечно, лучше обладать «благосмешанностью», чем не обладать, однако дело врача — лечить болезни, которые возникают вследствие совершенно иных факторов. Хорошие или дурные смешения являются некой объективной реальностью, которую следует воспринимать как данность:

«…существует одно наилучшее смешение, свойственное здоровым организмам, и восемь плохих смешений, свойственных им же. Во время болезни никогда не бывает хорошего смешения, но все смешения плохие, и числом их столько же, сколько дурных смешений здорового организма»[824].

Смешения определяются балансом первоэлементов (стихий) на уровне гомеомерий, котором врач не способен ни к объективному наблюдению, ни к результативному вмешательству. Объективное наблюдение с целью выяснения устройства организма живого существа возможно лишь при анатомическом вскрытии или хирургическом вмешательстве, а главным при определении отличия здорового тела от больного является степень сохранности его функций:

«…так как мы установили, что полезные и вредные свойства гомеомерий происходят от соразмерности или несоразмерности начал, надо определить отличие вредных свойств гомеомерий от болезни. Отличие же выводится из определения обоих понятий, как показано в сочинении „О доказательстве“. Каково же определение здорового состояния тела, а каково — болезненного? В здоровом состоянии естественные функции не повреждены, а в болезненном повреждены»[825].

Таким образом, анализ трактатов Галена «Три комментария на книгу Гиппократа „О природе человека“», «Искусство медицины», «К Патрофилу, о составе медицинского искусства» с позиции истории и философии медицины позволяет сделать следующие выводы. Важным компонентом натурфилософской системы Галена является представление о микроструктуре тканей тела животных и человека, в основе которого было учение о гомеомериях как мельчайшей структурной (по Галену, «строительной») единице живой материи. По мере ввода в русскоязычный научный оборот новых переводов с древнегреческого языка работ Галена появляется возможность более полно воссоздать мировоззрение Галена и его позицию по этому важнейшему вопросу. Однако уже сейчас очевидно, что его теоретические представления были связаны с его врачебной деятельностью, постоянно проверялись и уточнялись на практике и в результате стали фундаментальной основой оригинального учения об общей патологии и принципах лечения заболеваний.