Аристотель. Идеи и интерпретации - [165]

Важно отметить, что любое вещество может обращаться в любое другое. Единственное постоянное в этом процессе — это закон изменения, посредством которого устанавливаются порядок и последовательность изменений. Библейское повествование говорит о том же: «И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так»[801].

Все это крайне важно с учетом традиции, сложившейся в советской и постсоветской историографии, когда тетрады первоначал (элементов, жидкостей и сущностей) представляются как отдельно взятые объяснения процессов, происходящих в организме. Например, существовал некий Эмпедокл, который предложил идею первоэлемента, затем был Гиппократ, который пытался мыслить с помощью теории «четырех соков» и т. п. Такое понимание искажает смысл эмпирических исследований врачей и натурфилософов античности. Весьма вольная интерпретация представлений Галена (как его предшественников и последователей) как бы подчеркивает антинаучный характер их мышления и позволяет строить концепцию, согласно которой современная медицина родилась только в процессе научной революции XVII–XIX вв.[802]

По мнению Анаксагора, гомеомерии сами по себе не имеют никаких предельных границ, образуя вещи, они образуют качественное ограничение каждой из них. Любой образующий элемент содержит в себе бесконечное количество противоречивых составляющих, при этом он обладает своим собственным, только ему присущим качеством — «видом», «сущностью». Когда же происходит изменение качеств, вещь превращается в нечто иное, данный процесс и есть конечность вещи: «Когда же одно от другого отделяется, они обнаруживают иную форму»[803]. Анаксагор говорит о качественном своеобразии каждой вещи: «Он считал [все вещи] по виду определенными. Однако если бы были [вещи] поистине беспредельные, то они были бы совершенно непознаваемыми. Ибо познание определяет и ограничивает предмет познания»[804]. Человеческий разум конструирует представления об окружающем мире, обладая возможностью выявить порядок и значение этих образующих элементов (гомеомерий), понять закономерности их внутреннего развития. В раскрытие природных закономерностей и заключается основное предназначение человеческого ума, являющееся подобием первоначального Ума. Вот что писал о Божественном Уме Анаксагор: «И все, что смешивалось, отделялось и разделялось, знал Ум. Как должно было быть в будущем, как [раньше] было [чего ныне уже нет], и как в настоящее время есть, порядок всего этого определил Ум»[805]. «Вместе все вещи были, ум же их отделил и привел в порядок»[806]. «Ум — причина всякого порядка»[807]. Человеческий ум как бы обладает такими же возможностями.

Важнейшей для медицинской теории является возможность превращения вещей одних в другие. Анаксагор следующим образом дает ответ на этот вопрос: «Мы, например, едим хлеб. Хлеб этот превращается в нашем теле в кости, мускулы, кровь и т. д. Значит, говорит Анаксагор, в нашей еде уже заключены элементы и кости, и мускулов, и крови»[808]. Тем самым, хлеб отличается от костей только особенным качественным расположением заключенных в нем образовательных начал (гомеомерий). Если все частицы содержатся в любом элементе, то, совершенно очевидно, нет иного принципа для существования элементов, кроме структуры, упорядочивания всей бесконечности, входящей в каждую, даже самую малую частицу. «Бесконечное есть то, что беспрестанно следует друг за другом»[809]. При этом каждое начало бесконечно делимо в своем собственном качестве.

Лукреций, говоря о гомеомериях в философии Анаксагора, приводит в пример не только золото, огонь, землю, но и органические ткани: кости, мышцы, кровь: «Теперь мы рассмотрим „гомеомерию“, как ее греки зовут, а нам передать это слово не позволяют язык и наречия нашего скудость, но тем не менее суть его выразить вовсе не трудно. Прежде всего, говоря о гомеомерии предметов, он разумеет под ней, что из крошечных и из мельчайших костей родятся костей, что из крошечных и из мельчайших мышц рождаются мышцы и что кровь образуется в теле из сочетанья в одно сходящихся вместе кровинок. Так из крупиц золотых, полагает он, вырасти может золото, да и земля из земель небольших получиться, думает он, что огонь — из огней и что влага — из влаги, воображая, что все таким же путем возникает. Но пустоты никакой допускать он в вещах не согласен. Да и дроблению тел никакого предела не ставит. Здесь остается одна небольшая возможность увертки, Анаксагор за нее и хватается, предполагая, будто все вещи во всех в смешении таятся, но только то выдается из них, чего будет большая примесь, что наготове всегда и на первом находится месте»[810].

Аристотель под «гомеомериями» подразумевал качественно однородные вещества, у которых любые части подобны по своим свойствам друг другу и целому. В аристотелевской картине физического универсума они занимали промежуточное место между начальными, образующими элементами и «неподобочастными» частями, к каким относятся то, что возникает из «подобочастных» свойств, например, как пишет Аристотель, «нога или рука» (то есть, то, что формируется из качественного сочетания элементов, представляя действенную функцию каждой вещи). К «подобочастным» элементам Аристотель относил органические ткани, такие как плоть, мышцы, кости, кровь, жир, древесину, кору, а также металлы и однородные минералы. «Такими свойствами и особенностями, как было сказано, отличаются друг от друга по осязанию подобночастные тела. Кроме того, они разнятся по вкусу, запаху и цвету. Под подобочастными [телами] я имею в виду, например, [все] добываемое в рудниках: медь, золото, серебро, олово, железо, камень и другое тому подобное, а также то, что из них выделяется, и кроме того, [части] в животных и растениях, например: мясо, кости, жилы, кожа, внутренности. волосы, сухожилия. кости, жилы, кожа, внутренности, волосы, сухожилия, вены, из которых уже составлены [тела] неподобочастные, например: лицо, рука, нога и тому подобное, и в растениях — это древесина, кора, лист, корень, и так далее. [Неподобночастные тела] образованы другой причиной, материей [то есть материальной причиной], тех [тел], из которых они составлены, служит сухое и влажное, стало быть, вода и земля (ибо и то и другое обладает соответствующей способностью с наибольшей очевидностью), а деятельной [причиной] служит теплое и холодное (ибо из воды из земли они составляют и делают твердыми [подобочастные тела], коль скоро это так, установим теперь, какие виды подобочастных [тел состоят] из земли, какие из воды и какие из тог и другого вместе»