Аристотель. Идеи и интерпретации - [159]

21. Балалыкин Д.А. Первая книга трактата Галена «О доктринах Гиппократа и Платона». Вопросы философии. 2015; 8: 124–143.

22. Балалыкин Д.А. Исследовательский метод Галена. В кн.: Гален. Сочинения. Т. III. Общ. ред. Д.А. Балалыкина. М.: Практическая медицина, 2016. c. 5-117.

23. Балалыкин Д.А. О проблеме периодизации истории медицины. История медицины. 2016; 3 (3): 245–264.

24. Дебрю А. Гален об анатомии души. История медицины. 2015; 2 (2): 165–171.

Д.А. Балалыкин Микроструктура живой материи в натурфилософской системе Галена [759]

В последние десятилетия в специальной научной литературе наблюдается рост числа исследований, посвященных наследию римского врача II в. Галена[760]. Мы связываем это с осознанием историками и философами науки подлинного значения его теоретико-практической системы, которая, во-первых, предполагала универсальный взгляд на анатомию, физиологию и общую патологию человека, а во-вторых, имела прочную натурфилософскую основу. Сегодня эти исследования представляют исключительную важность для истории медицины и истории науки в целом.

Рост интереса к Галену и его творчеству, по нашему мнению, определяется двумя общими факторами, обозначившимися в истории науки в 90-е гг. XX — начале XXI вв.: пересмотром концепции «конфликта религии и науки» и более четком осмыслении феномена «протонауки» и методологии, доминировавшей в естествознании до XVII в.[761] Однако суть собственных взглядов Галена на микроструктуру органов и тканей человеческого организма до сих пор оставалась не проясненной. У некоторых исследователей это создавало впечатление фрагментарности теории Галена и приводило к оценке исторического значения его наследия, в первую очередь, как врача-практика[762]. Следует признать, что не увидеть в работах Галена серьезной общетеоретической основы означало автоматически не признавать галенизм в качестве комплексной теоретико-практической системы.

Длительное время в отечественной историографии было принято считать атомизм Левкиппа-Демокрита-Эпикура гениальной гипотезой, предвосхитившей позднейшие достижения современного естествознания. Между тем, предложенные Аристотелем представления о законосообразном характере движения материи кажутся нам гораздо более важными с точки зрения их гносеологического импульса к последующим научным исследованиям. При этом многие историки медицины совершенно игнорировали тот факт, что Аристотель осознавал существование микроструктуры органов и тканей[763]. В традиции ранней ионийской физики существовала альтернатива атомизму, также предполагавшая наличие мельчайших частиц, из которых состоит материя. Это предложенная Анаксагором из Клазомен (500–428 гг. до н. э.) концепция «семян вещей» или «гомеомерий». В специальной литературе, посвященной истории античной философии, сложился следующий взгляд на эту теорию. По мысли Анаксагора, гомеомерии являются мельчайшей основой, своего рода материальным началом, из которого состоят все существующие предметы. Атом — материальное, неделимое начало, гомеомерия — это семя, то, что позволяет развиваться тому или иному качественному сочетанию, результат чего становится появление вещей. Гомеомерия — не только мельчайшее, но и величайшее начало. Вначале все «семена вещей», разнородные по своей природе, были перемешаны, а позднее приведены в порядок силой Высшего Разума, устроившего материальный мир. При этом Ум Анаксагора совершенно не предполагает никакого целесообразного устройства космоса, он лишь дает толчок, а целесообразность заложена уже внутри самого правещества, которое эволюционным путем развивается от простого к сложному. Теологический подтекст этой теории очевиден — не случайно Платон упоминает о ней в диалоге «Федон», хотя и подвергает очень жесткой критике учение Анаксагора об Уме. Однако основным источником сведений о концепции Анаксагора являются сочинения Аристотеля, который довольно благосклонно относился к идее гомеомерий, но решительно критиковал ее интерпретацию, когда речь шла о стирании граней между первоэлементами — неизменными сущностями, составляющими природу вещей[764].

Историки античной философии до сих пор не пришли к однозначной трактовке аристотелевского понимания понятия «гомеомерия» (ἡ ὁμοιομέρεια)[765]. По-видимому, этот термин уже в древности толковался по-разному. Например, Симпликий полагает, что идея семян — гомеомерий выражается формулой самого Анаксагора: «Все заключается во всем»[766]. Согласно некоторым историко-философским реконструкциям, что термин «гомеомерии» был введен Аристотелем для обозначения некого первичного (элементарного) начала, заключающего в себе абсолютные макро- и микровеличины, о которых и говорил Анаксагор Клазоменский: «Анаксагор из Клазомен, который по времени был раньше [Эмпедокла], а делами — позже, принимает бесконечное число начал: он утверждает, что почти все подобочастные [ὁμοιομέρεια] (как, например, вода или огонь) возникают и уничтожаются только в смысле соединения и разделения, а в другом смысле не возникают и не уничтожаются, но пребывают вечными»[767]. При этом сам Анаксагор не употреблял этого термина для обозначения одинаковости частей, их качественной однородности. Для этой цели он использовал термин «семена» (σπέρματα) или «виды».