Арина - [13]
Потом, выключив мотор и привязав катер к вбитому в гранит старинному кольцу, мы любили друг друга на узкой выдвижной кровати в каютке, где пахло моторным маслом. После она лежала щекой у меня на плече, изредка отрывая голову и целуя меня в шею и бороду.
— Ты бы хотел остановить это мгновение, знаешь, как Фауст? — спросила она.
— Ни за что! — сказал я, улыбаясь.
Она укоризненно приподнялась и, оперевшись на локти, посмотрела на меня.
— А я бы очень хотела… Представляешь, целую вечность мы лежим здесь, ты со мной и ничего с нами не может случиться… Мне снятся ужасные сны… кажется, ты исчезаешь и я совсем одна среди белого тумана. Знаешь, как ком тополиного пуха задержится на несколько мгновений на одном месте, а потом его снова подхватит и тащит куда-то.
Я прижал ее щекой к своему плечу, в таком положении ей трудно было говорить, и она жалобно вытянула губы трубочкой.
— У тебя слишком бурное воображение. Ничего с нами случиться не может, и я всегда буду с тобой! — с полной уверенностью сказал я.
— Скажи это еще раз! — попросила она, говоря одной щекой, потому что я все еще держал ее.
— Ничего с нами случиться не может, — повторил я, чувствуя, как она, изгибая губы, пытается поцеловать мое плечо.
— И то второе тоже скажи!
— Что второе? Ах да, я всегда буду с тобой!
Она немного надулась, и, высвободившись, сказала довольно и капризно:
— Ну вот, ты и тут умеешь испортить удовольствие! В старости ты будешь ужасно ворчливым и ревматичным. Будешь ходить с палкой и натирать коленки вонючей мазью.
— А какой будешь ты? — спросил я с обидой.
— Я не буду старой. Почему-то вообще не могу этого представить… удивленно призналась она.
Прошло еще сколько-то дней, и где-то в середине сентября по тому, как вдруг разом перестал звонить мой телефон, я неожиданно понял, что все мои дела в Петербурге закончились. Начальство все с большим нетерпением выдергивало меня в Москву, а я, и так уже несколько раз откладывавший свой отъезд, не мог больше оставаться. Когда я сказал ей, что должен уехать, она целый вечер плакала. Я успокаивал ее поцелуями и рассказом о том, как я возьму отпуск и мы поедем в Египет, а потом, возможно, в Лондон, а она сидела с красными глазами и судорожно икала, не понимая даже того, что я ей говорю. «У нас целая жизнь впереди! Подумаешь, какая-то неделя разлуки!» — бодро говорил я, предлагал ей даже лететь со мной в Москву, но она отказывалась и только просила меня остаться. Я не понимал, что с ней и только раздражался ее непонятным упрямством…
Утром Арина отвезла меня в аэропорт. После бессонной ночи она была странно спокойна, и вела машину ровно, без рывков.
— Я тебя больше не увижу! — со странной уверенностью сказала она, когда объявили посадку.
— Да не на войну же я ухожу! Улажу все дела и через неделю прилечу, а в начале октября мы с тобой полетим в Египет. Постарайся только получить заграничный паспорт, — я поцеловал ее в угол рта и, чтобы не затягивать мучительное прощание, быстро прошел на регистрацию. Уже у самого турникета, пройдя через металлоискатель, я обернулся. Она все еще стояла и смотрела мне вслед.
Я помахал ей рукой и, крикнув «Через неделю!», быстро пошел к самолету. В Москве я задержался всего на десять дней. Никогда еще дела не решались сами собой так быстро и споро. Я уладил все дела и собрал необходимые для путешествия деньги. Начальство, вначале весьма недовольное мной, все же дало мне месячный отпуск.
Все эти дни, занятый с утра до глубокой ночи, я не звонил ей, уверенный, что вот-вот приеду и удивлю ее. Лишь накануне вылета я позвонил ее подруге, той самой, что видела меня пьяным, чтобы попросить ее хитростью сделать так, чтобы завтра днем Арина никуда не уходила и была дома.
Подруга звенящим от желания сплетни сообщила мне, что пять дней назад, на загородной дороге, ослепленная фарами встречного грузовика, она врезалась в дерево и умерла через десять часов, не приходя в сознание. Кремация уже состоялась, и в моем приезде нет необходимости. «Я хотела вам позвонить, но у меня не было вашего номера, а где он записан у Арины, мы не знали. И вот только сегодня..» — сказала она под конец.
Но я все равно не веря ей, помчался в Питер. Там как безумный звонил в дверь пустой, закрытой квартиры, потом обежал все места, где она любила бывать, и лишь под вечер, совершенно опустошенный, нигде не найдя ее, поехал на кладбище. Ее дозахоронили к деду и матери, и рядом с их памятниками, на раненой лопатами земле, увидел маленькую свежую плиту: «Померанцева Марина Николаевна. 01.03.1970-20.09.1995.» Я просидел возле этой плиты всю ночь и разговаривал с ней, а утром вернулся в Москву…
Тогда я не задумывался, счастлив ли я, как не задумываемся мы о воздухе, которым дышим. Только теперь, когда этот воздух отнят у меня, я понимаю, чего лишился и что в жизни моей больше не будет таких дней…
Когда-то давно страшная колдунья Чума-дель-Торт попыталась уничтожить малышку Таню Гроттер, но Древняя магия защитила девочку и вытеснила черную волшебницу в другой мир – зеркальное отражение нашего. Чума не погибла в нем, она смогла выжить и захватить там власть. С тех пор ее самым страстным желанием было вырваться из мира-двойника и отомстить. Все, что для этого нужно: уничтожить тонкую и очень прочную границу между реальностями. Ни одна сила, ни одно существо не способно на такое! Кроме маленькой серенькой птички – птицы титанов.
Черная волшебница Чума-дель-Торт, имя которой страшатся даже произносить вслух, стремясь к власти, уничтожает одного за другим светлых волшебников. Среди ее жертв – замечательный белый маг Леопольд Гроттер. Его дочери Тане неведомым образом удается избежать гибели, но на кончике носа у нее на всю жизнь остается загадочная родинка... Чума-дель-Торт таинственно исчезает, а Таня Гроттер оказывается подброшенной в семью предпринимателя Дурнева, своего дальнего родственника... В этом крайне неприятном семействе она живет до десяти лет, а затем попадает в единственную в мире школу магии Тибидохс...
«Валькирия не может полюбить. Валькирия обязана принять вызов, кем бы он ни был брошен. Никто из встречавших валькирию прежде никогда не узнает ее. Иначе тайна защитит себя сама, и всякий услышавший ее умрет. Валькирию-ослушницу ждет суд Двенадцати». Таков непреложный закон. Убив в поединке полуночную ведьму, Ирка бросает вызов мраку. Уничтожить валькирию-одиночку должен именно Мефодий Буслаев. Копье валькирии и изменивший свету меч Древнира встретятся в бою, из которого выйдет живым только один. Ирка понимает, что Мефодий никогда не узнает ее в новом обличье.
В Книге Судеб записано, что Мефодий Буслаев пройдет лабиринт Храма Вечного Ристалища в день своего тринадцатилетия. Мальчишка, родившийся в минуту полного солнечного затмения, впитал тайный страх миллионов смертных. Именно тогда в нем пробудился дар. Благодаря своему дару, не осознавая того, он аккумулирует в себе самые разные энергии окружающих: любви, боли, страха, восторга, злости – и трансформирует их в абсолютную магию. Его дар и то, что он вынесет из Храма Вечного Ристалища, нужны стражам Тьмы, нужны и стражам Света… Как, сделав выбор между Светом и Тьмой, остаться собой? На этот вопрос Мефодию придется искать ответ самому…
Много столетий странствует по свету локон золотых волос богини любви Афродиты. Давным-давно подарила она его своему возлюбленному, и непонятно, чего больше этот артефакт принес в мир – радости или скорби... И вот локон Афродиты загадочным образом попадает к Тане Гроттер. А у нее жизнь и так бурлит событиями. Подходит к концу учеба в Тибидохсе. Впереди выпускные экзамены! Затем предстоит полет в Магфорд, где в составе команды невидимок она примет участие в матче со сборной мира. Однако время, отведенное артефактом, неумолимо истекает.
Гром сотрясает магическую школу Тибидохс. Молнии бьют в одну точку – в каменную кладку у крыши Большой Башни. А в заброшенной сторожке у болота Таня Гроттер обнаруживает забытое пророчество Древнира. Если будет выпушен древний дух, Золотая Пиявка заползет в магический огонь и лопнет веревка в грифе контрабаса, время повернет вспять, ожившие языческие истуканы пойдут войной на Черепаху Вечности и рухнут Жуткие Ворота! Предсказанные события начинают сбываться одно за другим... И все это во время чемпионата мира по драконболу, в котором сборной Тибидохса предстоит сразиться с командой невидимок, где блистает неподражаемый Гурий Пуппер!
В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.