Аригато - [12]

– Она фригидна!

– Ха-ха!

– Разве не так? А как она по сравнению со мной?

– Ты хорошо знаешь, что я не обсуждаю эту тему.

– Конечно, нет! Ты всегда был утонченным джентльменом, n'est ce pa?[5]

Но тем не менее, ты ежедневно изменяешь ей. Но это еще не самое страшное. Ты и мне изменяешь, рассуждая здесь, как ты любишь ее.

Он встал и снова подошел к макету ТВД.

– Вся моя жизнь доказывает, – сказал он гордо, – что я не могу никому изменить! Тебе это понятно?

– Нет. Объясните мне это, mon capitain![6]

– Каким бы я выглядел человеком, если бы проигрывал деньги своей жены и при это не любил ее? Кем бы я сейчас был, если бы ее папаша не подарил мне эту виноторговую фирму, которая позволила мне купить тебе все это? – он обвел рукой комнату.

– Ты был бы тем, кто ты есть.

– Нет!

– А в чем дело? Я люблю тебя таким, какой ты есть. Разве ты не знаешь об этом?

– И кто я, по-твоему?

– Ты – большой ребенок, который играет в игрушечные кораблики на размалеванной доске. Ты – великовозрастный младенец, воображающий, что мог бы стать благородным милордом, если бы не подкачал его вульгарный братец. Ты – инфантильная личность, помешанная на всяких глупостях, вроде морских сражений, но ты – добрый и хороший человек. Именно это и удерживает тебя от окончательного падения.

– Если бы я поверил тебе, что ты действительно так обо мне думаешь, я бы бросил тебя.

Он отвернулся и начал переставлять модели кораблей. Ивонна с глазами, полными слез, взяла свой саксофон и завела необычайно печальный пассаж – «Плач Люцифера» из «Ночи на Лысой Горе».

8

Если бы Битси увидела Ивонну в жизни, а не на черно-белой фотографии, сделанной агентом ЦРУ, она бы не относилась так легкомысленно к увлечению мужа, длящемуся уже третий год. На черно-белом фото Ивонна выглядела блондинкой, а замужние и обеспеченные женщины снисходительно относятся к блондинкам, считая их пустышками.

Определить цвет волос Ивонны было затруднительно. Он отливал и медно-рыжеватым, и кирпично-красноватым, и золотистым, создавая необыкновенное впечатление, особенно в сочетании с другими прелестями Ивонны, а также ее умом и фантастической преданностью. Если бы Битси знала об этом, ее взгляды на брак с Колином сильно пошатнулись бы.

Мать Ивонны хотела, чтобы она стала школьной учительницей. Но ее отец, человек крутой, заявил, что это невозможно, иначе она будет плодить малолетних сексуальных маньяков. У Ивонны была сестра-двойняшка, с которой их до 16 лет не могли различить. Клер в 15 лет победила на конкурсе «Королева биде» и с тех пор долго подвизалась на Лазурном берегу среди киношников, журналистов и лесбиянок, пока ее фигура не начала терять формы от различных излишеств.

Близняшки выглядели одинаково, пока вели одинаковую жизнь. Потом их пути разошлись, и внешность изменилась. Клер стала грубой, Ивонна осталась изящной и нежной. Клер со временем стала походить на отца, Ивонна – на мать. Клер искала быстрых, острых ощущений, Ивонна была глубже и утонченнее.

Мать Ивонны была второй женой Шарля Бонне. Ивонна так никогда и не узнала, что же случилось с первой. Как-то раз она спросила отца об этом, и он ответил, что она погибла во время корриды. Мать Ивонны была англичанкой. Когда близняшкам исполнилось пятнадцать лет, и Клер пошла своим путем, мать отправила Ивонну в пансион мисс Джап в Уонерш, графство Суррей, где она провела пять лет.

Мать Ивонны встретила ее отца, когда путешествовала по Турции. Она до конца жизни сохранила ему чисто английскую преданность. Мать умерла, когда Ивонне было 19 лет. Получив диплом преподавательницы английского и французского языков, Ивонна вернулась в Марсель и решила остаться там работать в школе «Ле Колизьон Кур».

Отец ее любил. Покупал массу ненужных вещей. Он долго считал, что девочки выглядят неотличимо друг от друга, но Ивонна давно поняла, что Клер стала похожа на шлюху. Та к этому времени уже «села на иглу». У нее даже изменился голос. Но Шарль Бонне все равно отдавал предпочтение Клер – она была ближе ему по духу.

Ивонне он до конца не доверял, а недоверие несет в себе страх. По-своему он ее любил, но постоянно опасался какого-нибудь подвоха с ее стороны. Этого никто и никогда не в состоянии вытерпеть.

В один прекрасный день он собрал девушек вместе, дал им по копии своего завещания, в котором говорилось, что они наследуют его состояние поровну, причем деньги хранятся в швейцарском банке, и сейф имеет два ключа – один для Клер, второй – для Ивонны. Это его успокаивало. Затем он посоветовал Ивонне усовершенствовать свой английский, как того хотела ее мать. Для этого ей надлежало отправиться в Англию, и он вручил ей билет на самолет, после чего сам отвез в аэропорт. И, таким образом, Ивонна вернулась в Лондон – ей повезло.

Перед отлетом отец пытался дать ей тысячу фунтов, но она сказала, что у нее много друзей в Лондоне, и она не пропадет. Прилетев в Лондон, она сразу же продала аметистовую брошь, доставшуюся от матери (в ней, кроме аметистов, было шесть бриллиантов). Ей вполне хватило на объявление в «Ивнинг Стандард» и неделю в гостинице (с питанием) на Финборо-Роуд (на полпути между Фулхэм-Роуд и Бромптон-Роуд). Размышляя о своем будущем, она наткнулась на объявление в газете, набранное крупным шрифтом: