Ариэль - [27]

— Что-то вроде того. Вы не знаете, он принимал участие в каких-то насильственных действиях против иностранцев?

— Про это ничего не знаю, он скорее просто болтал. У него был один хороший приятель из цыган, наверное, не так уж он их и не любил.

Я перебрал фотографии. Похоже, все они были сделаны за два последних года. На одной из них Кими Ронту держал на коленях темноволосую девушку. Снимок был сделан на каком-то домашнем празднике — стол на заднем плане был заставлен бутылками с водкой и пивом. Я показал фотографию хозяину дома:

— Это его подружка?

Мужчина взглянул на снимок и кивнул.

— Вы не помните, как ее зовут?

— Сядэ, фамилию не знаю. Живет где-то неподалеку, потому что в какой-то раз ушла домой пешком.

Я попытался найти какую-нибудь записную книжку, но ничего не обнаружил. В шкафу для одежды оказалось две почти новых автомагнитолы. По обрезанным проводам я предположил, что они были извлечены из машин в спешке и без согласия хозяев.

— Готов побиться об заклад, что они краденые, — сказал хозяин дома.

— Вы, наверное, знаете, что Кими привлекался к ответственности за автомобильные кражи и баловался наркотиками.

— Да, у него бывали иногда ломки… Вообще-то он не был уж совсем отпетым негодяем, и детство у него непростое… Это должно было как-то проявиться…

Голос у мужчины задрожал, он отвернулся и стал смотреть в окно.

— У сестры моей жены сильно не в порядке с головой. Когда Кими был маленьким, она иногда оставляла его одного на весь день. Только благодаря жене не случилось чего-нибудь похуже…

Я потрогал доску в основании шкафа. Она была не привинчена, и я ее вынул. В углублении лежали пистолет «бер-наделли» двадцать второго калибра в пластиковой коробке и стилет с рукояткой, декорированной под рог оленя.

— Я об этом ничего не знаю, — сказал мужчина.

Я взял пистолет и положил его прямо в коробке в карман. В криминалистической лаборатории разберутся — из этого пистолета стреляли в Линнунлаулу или нет.

— Мне так стыдно, что столько плохого наговорил о нем, о покойном, — сказал мужчина в дверях.

В Тойволе проснулось сострадание.

— Так уж мы, люди, устроены, сначала наговорим, потом жалеем. Никто не ангел.

Больше ничего интересного в комнате не обнаружилось. Мы вышли, Тойвола попросил у хозяина ключ от комнаты. Если при опознании тела потребуется ДНК, то образец можно будет в той или иной форме найти у него дома.

Во дворе я поблагодарил Тойволу, мы пожали друг другу руки, и я поехал в Хельсинки.

В пять минут десятого я был в Пасиле. По дороге позвонил Симолину и рассказал о событиях утра. У него тоже нашлось чем со мной поделиться.

— Белый минивэн «ниссан», который видели в Вартиокюля, нашелся в Херттониеми на парковке у станции метро «Сиилитие». Наряд полиции из «Итякескус» обнаружил его ранним утром. Машину уже перевезли в гараж для осмотра.

Я был доволен. Дело сдвинулось сразу на нескольких фронтах.

— И еще одно. Пули из мастерской Хамида и из Линнунлаулу не совпадают, как мы и предполагали, но кровь на руках неопознанного трупа той же редкой группы, что и у двоюродного брата Хамида. Следов пороховых газов на трупе не обнаружено, и из пистолета, найденного на крыше поезда, не стреляли.

Перед самым началом совещания я успел позвонить своему школьному товарищу, и он подтвердил мое предположение:

— Хоть «маньяк» и арабское слово, но его довольно часто употребляют и евреи. Многие еврейские ругательства имеют арабское происхождение.

— Что ты имел в виду, когда спросил, было ли слово «маньяк» единственным?

— Если еврей хочет действительно очень сильно оскорбить араба, он скажет «Мухаммед маньяк», в то время как араб в такой ситуации скажет «Моше маньяк».

Я был уверен, что упавший с моста араб крикнул оскорбительное «маньяк» другому арабу. Ситуация получалась совершенно иная, окажись объектом оскорбления еврей.

На утреннем совещании присутствовало высокое начальство, как и предполагал Хуовинен. Начальник полиции Туулия сидел во главе стола, а заместитель начальника управления Лейво справа от него. В прошлый раз я видел Туулию на совещании, где речь шла о расследовании убийства полицейского в Пунавуори, и с тех пор прошло несколько лет. Инспектор Силланпяя сидел у стены и качался на стуле, едва не падая с него.

Вслед за Хуовиненом, который открыл совещание, я доложил о последних результатах расследования. По-видимому, они были лучше, чем рассчитывал Туулия, поскольку выражение его лица несколько смягчилось. Наверняка вечером он молился о том, чтобы преступник оказался обычным бандитом, ничем не примечательным финном-убийцей. Никакой экзотики он, как и Лейво, не искал, хотя и был гораздо более толстокожим, чем Лейво. Труп Ронту вернул дело в обычное русло.

— У вас есть версия, как машина оказалась в Кераве, если она использовалась убитым в Линнунлаулу, и как обнаруженный в машине парень связан с этим делом? — спросил Туулия.

Я ответил, что мои версии пока еще слишком сырые.

— Ничего, доложите как есть.

— Возможно, кто-то ждал в машине, в то время как двоих других убивали. Он увидел, что случилось с товарищами, и сбежал с места происшествия. Предусмотрев, что машину будут искать, отъехал подальше и спрятал ее. Ронту оказался в карьере, и водителю пришлось его убить. После этого он поджег автомобиль. Или может быть, убитый в Линнунлаулу мужчина просто жил в тех краях и приехал в Хельсинки на поезде.