Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь - [281]

О том, что случилось с вурдалаком, на всем бегу вляпавшимся в это облако, мне не хочется и вспоминать. Вот только одежду Рамиреса после этого вряд ли спасла бы даже хорошая стирка.

Бац! Бац! БАЦ!

— Гарри, Томас, Рамирес — ложись! — выкрикнула Мёрфи.

Я рухнул на пол, дернув за собой Карлоса и убрав в падении щит. Томас плюхнулся на долю секунды позже.

И мир заполнился грохотом. У меня мгновенно заложило уши, и я понял, что ору во весь голос от боли и потрясения. Я заставил себя стиснуть зубы и бросил быстрый взгляд назад, стараясь при этом поднимать голову не выше, чем на пару дюймов.

Мёрфи в черном камуфлированном костюме, бронежилете, черной бейсболке и золотистых зеркальных очках припала на колено у моих ног. К плечу она прижимала странный автомат прямоугольной формы размером с большую коробку шоколадных конфет. У него был очень короткий ствол и один из этих маленьких лазерных прицелов, указывающих на цель красной точкой, в который Кэррин смотрела, прижимаясь щекой к прикладу. Она вела огонь короткими, точными очередями. Вурдалак, колотивший по моему щиту, с воем опрокинулся навзничь, в агонии продолжая бестолково трясти кулачищем.

Рядом с Мёрфи — ни дать ни взять Большой Рыжий Пес Клиффорд, защищающий свою Эмили Элизабет, — находился Хендрикс. Рыжий громила-телохранитель тоже вел огонь с колена, только ручной пулемет, из которого он стрелял, мало уступал размерами межконтинентальной баллистической ракете и выплевывал очереди трассирующих пуль. Возле них открыли огонь несколько человек, которых я уже видел в окружении Марконе. Еще нескольких я не знал, но по их одежде и амуниции заключил, что все они фрилансеры, нанятые для этой операции. Из открытого прохода в пещеру продолжали прибывать новые подкрепления.

Вурдалаки чертовски живучи, но одно дело — отмахнуться от нескольких пуль из пистолета, а совсем другое — рваться сквозь шквал огня из автоматического оружия, что обрушили на них люди Марконе. Стреляй в каждого из монстров по одному человеку, все могло бы обернуться по-другому. Но не обернулось. По меньшей мере два десятка человек всаживали пули в сбившуюся массу тварей и не прекращали стрельбы даже после того, как те рухнули на пол, — до тех пор, пока не опустели магазины. А после этого они перезарядили автоматы и продолжили стрельбу. Марконе передал своим людям мои инструкции — у меня даже сложилось впечатление, что нанятые им стрелки, возможно, уже имели дело со сверхъестественным противником. Марконе умеет подбирать людей.

Мёрфи прекратила огонь и крикнула мне что-то, но стрельба не стихала до тех пор, пока сам Марконе не подал рукой знак своим людям.

Еще секунду я не слышал ничего, кроме пронзительного звона в ушах. В воздухе стоял резкий отвратительный запах рваной вурдалачьей плоти и бездымного пороха. Участок пещеры шириной в десять футов и длиной в тридцать был сплошь устелен расстрелянными в упор вурдалаками.

Продолжал кипеть бой, но основные силы вурдалаков сгруппировались вокруг сопротивлявшихся вампиров. Мы выиграли себе небольшую передышку, но долго продолжаться она не могла.

— Гарри! — крикнула Мёрфи, перекрывая жуткую какофонию побоища.

Я показал ей большой палец и заставил себя встать. Кто-то протянул мне руку, и я благодарно пожал ее — пока не разглядел, что это Марконе в темном камуфляже с дробовиком в другой руке. Я отдернул пальцы, словно он был еще омерзительнее, чем те твари, что бились и умирали вокруг нас.

К углам его ледяных зеленых глаз сбежались морщинки.

— Привет, Дрезден. Если вы в порядке, то, полагаю, было бы благоразумно вернуться в проход.

Эта идея выглядела довольно рациональной. От прохода меня отделяло каких-нибудь шесть футов. Мы вполне могли собрать манатки, попрыгать в проем и закрыть его за собой. Вратам в мир духов абсолютно начхать на такие тривиальности, как география, — они подчиняются законам воображения, целеустремленности, построения мысли. Даже если Коул находился здесь, он не смог бы отворить проход в то же самое место, куда открывал его я, потому что он и думает не как я, и чувствует по-другому, и устремления у него совсем другие.

События войны с Красной Коллегией убедили меня, что бежать, когда драться не обязательно, разумнее всего. Более того, Мерлин издал специальный приказ для Стражей, в котором прямо требовал поступать так во избежание лишних потерь: ресурсы у нас и так ограниченны. Останься мы здесь дольше, и вряд ли кому-то из нас удалось бы выбраться из этой бойни живыми.

Сабля Томаса обрушилась на продолжавшего трепыхаться вурдалака.

— Жюстина! — выкрикнул он с отчаянием, граничащим с безумием, и повернулся ко мне. — Гарри, помоги мне!

Разумнее было бы бежать.

Но мой брат не собирался уходить. Без девушки не собирался.

Значит, и я без нее не уйду.

Если подумать, многим присутствующим вовсе не обязательно было здесь находиться. Собственно, имелось много чертовски убедительных поводов забрать их с собой. Это не значило, что они будут представлять для нас меньшую опасность, и вообще мысль об этом грела меня слабо, но подумать все же стоило.

Без мирных инициатив Лары — озвученных ее папочкой-марионеткой — Белая Коллегия неминуемо сблизится с Красными. Если я не выдерну отсюда Лару и ее папашу, то, что до сих пор было суровой войной, превратится в войну безнадежную. Уже одной этой причины хватало, чтобы остаться.