Архивы драконов - [40]

В прибрежных холмах Майкл и Николь немедленно заблудились, поскольку никакая карта больше не говорила правду, дороги не вели никуда или уводили в топи и глухомань. Бывшие плодородные земли высохли, а леса сгорели или погибли. Голод и болезни заставили выйти на разбой даже мирных в прошлом жителей. Многие скитались в поисках счастливой и тихой жизни, которая, по слухам, лежит где-то за соседним холмом. Никого не делает мягче и добрее крик голодных детей.

Говорили, что недавно несколько эльфийских городов на окраинах Квалинести были атакованы дикими толпами. Скорее всего, это было правдой, потому что когда Майкл и Николь случайно приблизились к границам эльфов, несколько стрел, пущенных мимо, заставили их держаться подальше.

Николь не снимала доспехов и сверкающего меча с пояса. Ее грозное оружие и решительный вид отпугивали многих грабителей, которые желали мяса в животе, а не острой стали. Но были случаи, когда негодяи были неплохо вооружены и не боялись „безусого рыцаря“. Тогда Николь и Майкл принимали бой, если некуда было отступить, а когда была возможность — спасались бегством. Целитель срубил себе большой посох, которым научился пользоваться с достаточной эффективностью, хотя бился в основном не за себя — за Николь.

Жрец все больше впадал в отчаяние при виде хаоса, охватившего мир; теперь уже Николь приходилось заботиться о нем, как он заботился о ней перед Катаклизмом. Ее любовь не давала Майклу угаснуть, хотя теперь он даже не обращался с молитвами к Мишакаль.

И вот, после многих месяцев утомительного путешествия, они достигли цели.

— Великий город Кзак-Царот, чья красота окружает вас… — шепотом прочел Майкл надпись на поваленном обелиске, проводя рукой по растрескавшимся письменам.

Голова целителя поникла, он спрятал лицо в ладонях, чтобы никто не мог увидеть его плачущим. Николь ласково погладила жреца по плечу огрубевшей рукой, обветренной и покрытой царапинами и синяками.

— Я не знаю, почему плачу, — резко сказал Майкл, смахивая слезы до того, как они смогли застыть на лице. — Мы столько повидали жестокостей и ужасов, а тут лишь кусок камня… Но все же я помню…

Рыдания вновь сотрясли его. Целитель думал, что стал достаточно сильным, чтобы вернуться, но опустошение оказалось слишком велико и страшно. Раньше отсюда можно было увидеть весь Кзак-Царот в его величии, услышать крики купцов и зазывал, смех детей и гомон толп на улицах!

Сейчас вокруг царила тишина. Тишина и пустота. Это было самое страшное из всего им пережитого — хотя ему говорили, что Кзак-Царот исчез в пучинах земли без остатка, но Майкл никогда не верил таким слухам. Он продолжал надеяться и теперь горько проклял напрасные чаяния.

Николь тихо отошла в сторону, понимая: горе Майкла настолько личное, что даже она не вправе вмешиваться в эти чувства. Она обнажила меч и, зорко поглядывая вокруг, охраняла покой возлюбленного.

Вскоре рыдания целителя стихли. Николь слышала его тяжелое свистящее дыхание.

— Мы пойдем дальше? — спросила она спокойным голосом.

— Да, ведь мы уже зашли далеко… — Он вздохнул. — Просто видеть чужие города, лежащие в руинах, и свой дом застать таким же… тяжело.

Николь забралась на обелиск, собираясь перебраться по нему через болотную жижу. Майкл поколебался мгновение, потом последовал за любимой. Его ноги прошли по надписи: „Боги возблагодарят нас за красоту домов“.

Красота… Вокруг расстилалась сухая пустыня, виднелись обугленные деревья и кусты. Никаких признаков живого, даже следов зверей нет. Взгляд Майкла слепо скользил по окрестным руинам.

— Не могу поверить… — прошептал он. — Зачем я сюда явился? Что ожидал найти?

— Семью, — произнесла Николь.

Целитель пораженно воззрился на нее, затем медленно кивнул:

— Да, ты, конечно, права… похоже, ты уже прекрасно знаешь меня.

— Может, ты и найдешь ее. — Женщина попыталась улыбнуться. — Многие могли выжить.

Она не верила тому, что говорит, но знала, что не дурачит Майкла. Она что-то слышала в этой тишине, какие-то странные звуки. Возможно, это ветер колебал мертвые ветви деревьев…

— Вряд ли. — Майкл отрицательно покачал головой. — Если кто и выжил, то они наверняка ушли на равнины. Предки моей матери прибыли оттуда.

Николь неуверенно прислушивалась.

— Ты знаешь, мне чудится, что Кзак-Царот наполнен плачущими призраками.

— Мертвецы на улицах? — Майкл вздохнул. Неужели кто-то еще способен не заслужить милосердия Богов…

— Какого еще милосердия?! — едва не закричала на него Николь, но вовремя прикусила язык.

За прошедшее время они много узнали друг о друге, их любовь больше не была прекрасным свадебным нарядом. Но, пообтершись, эта одежда стала гораздо более удобной для носки. Ни один из них не мог представить ночь без объятий любимых рук, но пережитое уже начало пятнать и кромсать материю любви. Когда эти дыры будут залатаны, их брак станет гораздо крепче, но сейчас споры делались все горячее, а аргументы — все больнее и острее.

— Сейчас почти полдень, — бросила Николь. — Если мы собираемся начать поиски, у нас не так много времени. Куда пойдем?

Майкл услышал холод в голосе и без труда понял, что она имеет в виду.