Архивы Дерини - [7]

И это помогло. Когда он открыл глаза, нога уже онемела, и страх немного отступил. Возле него стояли на коленях Джорем и Ивейн, девочка, шмыгая носом, укачивала на руках Симбера. Кот не шевелился, но еще дышал.

— Сильно ранен? — спросил Джорем, вытягивая шею, чтобы лучше видеть. — Иисусе, да он подрезал тебе поджилки! Крови, правда, немного. Ничего, отец скоро вернется. Мы с Катаном послали ему Зов.

— Я, кажется, тоже послал ему Зов, — сказал Райс, глубоко вздохнув, чтобы как-то унять вновь пробудившиеся страх и отчаяние, и ради спокойствия Ивейн изобразил кривую улыбку. — Ему и всем Дерини в двух графствах. Я думал, они нас поубивают.

— Они чуть не убили Симбера, — выдавила Ивейн, всхлипнула и горестно склонила головку, прислушиваясь к неровному дыханию кота. — Этот злодей ударил его о стенку! Он еще дышит, но еле-еле.

Она подняла на Райса заплаканные глаза, умоляя сказать, что все будет хорошо, но тут Джорем чуть заметно покачал головой. Кот и вправду был плох. Райс, задумавшись, как облегчить ей предстоящую утрату, машинально подвинул здоровую ногу, чтобы подпереть раненую, и содрогнулся от боли.

— Мне очень жаль, малышка, — тихо сказал он. — Но, может, еще обойдется. Ты... положи его тут, со мной. Вдруг, когда придет Целитель, он сможет вылечить нас обоих. А я буду думать о Симбере и меньше буду думать о своей ноге.

Сглотнув комок в горле, Ивейн устроила кота в сгибе левой руки Райса, у самой груди. Бесчувственное тельце без слов говорило о том, как тяжко искалечен кот, и Райс погладил бархатную лапку кончиками пальцев и посмотрел на Ивейн, всей душой желая помочь как-то бедному зверьку.

— А ты... ведь ты не умрешь, Райс, правда? — спросила она очень тихо.

Он заставил себя улыбнуться.

— Не бойся, — сказал мягко. — Рана скверная, но она заживет.

Тут подошел Катан, нагнулся взглянуть на рану, потом тяжело опустился на пол и горестно вздохнул, вытирая нос заляпанным кровью рукавом.

— Эх... ну ладно, отец скоро привезет Целителя. Король послал с ним брата Сирилда. Это один из лучших Целителей. Проклятье! — он стукнул по полу измазанным в крови кулаком. — Почему я не спустился раньше! Почему я не пошел с вами, как просила Ивейн! Они дали собакам отравленное мясо, пока слуги были в погребе. И прекрасно знали, что в замке почти никого нет.

Тут явился управляющий спросить, что делать с пленниками, и Катан с Джоремом отправились присмотреть за ними, пока не прибудет Камбер. Ивейн же осталась с Райсом и положила ему на голову свои маленькие ручки, чтобы помочь войти в расслабленное, полудремотное состояние, уменьшавшее боль. Это Райс мог сделать и сам, как все, даже необученные Дерини, но оттого, что это делал кто-то другой, ему стало гораздо легче, и он забылся милосердным сном в ожидании приезда Целителя.

И снился ему кот, свернувшийся у него под боком, — будто бы Симбер прижался теснее и тычется холодным, влажным носом, и мурлычет так громко, что все тело его отзывается вибрацией.

Потом ему приснилось то лето, когда Камбер привез домой котенка, умильный комочек черного меха с оливковыми глазками и острыми, как иголочки, коготками на кончиках бархатных лапок. К рождеству это прелестное существо преобразилось, как частенько бывает, в неуклюжего долговязого подростка с огромными, как у летучей мыши, ушами, несоразмерно длинными лапами и тонким хвостом. Леди Джоселин называла его тогда «этот чертов дылда».

Однако к следующему лету Симбер вырос и стал именно таким, каким обещал быть во младенчестве — гладким, грациозным, похожим на пантеру зверьком; таким его и помнил Райс — это был друг, утешитель и молчаливый наперсник всей семьи Мак-Рори, правда, Ивейн и Райса он как будто предпочитал всем остальным. И сейчас Райсу снился Симбер, мурлыкал ему в самое ухо, и звук этот убаюкивал мальчика и уносил его все глубже и глубже...

Раз он начал просыпаться, привстал было, но кто-то мягко уложил его обратно. Райс подумал, что надо подняться все-таки и посмотреть, кто там рядом с ним, но понял тут же, что это должен быть Целитель и что сопротивляться не следует. Он ощутил короткое встревоженное прикосновение к своему сознанию разума Камбера, затем разума леди Джоселин, но сил у него было слишком мало, чтобы проявить интерес к тому, что происходит вокруг. И он снова безвольно погрузился в сон, и снова замурлыкал кот...

А потом он действительно услышал у себя под ухом кошачье мурлыканье. Он все еще лежал свернувшись на левом боку и, когда открыл глаза, увидел у своей груди томно растянувшееся гибкое черное тельце, бархатные лапки, месившие руку, и почувствовал на щеке прикосновение холодного влажного носа. Справа стоял на коленях незнакомый человек в ярко-зеленой тунике Целителя и вытирал вымытые руки чистым полотенцем.

— Вот и славно, — сказал Целитель, удовлетворенно улыбаясь, — меня удивляет только, что ты сам не довел дело до конца. С котом у тебя получилось прекрасно.

— Что получилось? — тупо спросил Райс, ибо слова эти показались ему полной бессмыслицей.

Целитель только усмехнулся и, покачав головой, отложил полотенце. Райс подумал, что ему, должно быть, лет пятьдесят, хотя из-за веснушек, усыпавших нос и щеки, он казался моложе, да и седины было немного в редеющих рыжеватых волосах. Морщинок возле темно-карих глаз тоже почти не было видно, только вот аккуратная бородка и усы успели поседеть больше, чем голова. Он разрешил Райсу перевернуться на спину, но когда мальчик попытался сесть, придержал его за грудь.