Архив Троцкого (Том 3, часть 2) - [19]
4) подлинной, проводимой не на словах, а на деле, пролетарской демократии.
Это ленинские требования. Только на основе их действительного проведения можно дать сокрушительный отпор наступающим на пролетариат его классовым врагам. Расправа над оппозицией выгодна только буржуазии, а не ВКП и рабочим.
Московские пролетарии! Вы всегда были в первой шеренге революционных борцов. Довольно выжидать — слово за вами. Боритесь под руководством оппозиции за ленинскую политику. Защищайте борцов за ваше дело: выступайте с требованием немедленного освобождения на поруки фабрик и заводов арестованных рабочих-оппозиционеров. Требуйте созыва заводских собраний и выносите резолюции протеста против арестов большевиков-ленинцев и добивайтесь их возвращения на заводы! Организуйте по цехам сбор подписей за освобождение из тюрем и возвращение из ссылки большевиков-ленинцев и их вождей товарищей Троцкого, Радека, Сосновского, Раковского, И. Н. Смирнова, Смилги, Преображенского и других. Организуйте денежную помощь арестованным ленинцам и их семьям!
В качестве протеста против террористического подавления оппозиции выбирайте арестованных и сосланных оппозиционеров на предстоящих перевыборах в партийные и профсоюзные органы и Московский совет!
Большевики-ленинцы
(оппозиция ВКП)
Москва, 24 октября 1928 г.
Циркулярное письмо[474]. [Октябрь]
Друзья,
Хочу воспользоваться оказией, т.к., видимо, нам по почте не часто теперь придется сообщать друг другу новости[475]. Из газет, вероятно, вы уже осведомлены насчет московского «бунта»[476]. Это действительно был бунт, но бунт аппарата. Теперь уже очевидно, что тогда правые в надежде, что потери их будут огромны, решили пожертвовать несколькими секретарями, чтобы сохранить политические посты. Им это удалось. После бунта они имеют теперь бюро МК пять человек, а центристы — три (один болен — равно — два), они объявлены не правыми, а лишь примиренцами. Даже Рютин теперь котируется на центристской публичной бирже как примиренец. Пытаются выезжать на всяких Лядовых. Правые ведут расчет на затруднения и осуществляют тактику саботажа. Они в гос-хоз-сов-кооп-аппаратах итальянят[477] вовсю. Один жестко правый мне говорил: «Хорошо им принимать левые резолюции и разводить демократию, пускай-ка сами реализуют ее». В связи с такой тактикой они во всех ячейках где их ожидает [поражение] «каются». Однако их покаяниям никто никакой веры не придает. Недельки две после бунта они было держали себя смирненько, да вот теперь вновь обнаглели. Один из работников аппарата мне говорил дня четыре назад: «Угланов с наглой откровенностью мобилизует вокруг себя хоз-, сов- и коопчинуш. Михайлов организует профбюрократов. Нужно полагать, что они готовятся к борьбе». На мой вопрос, что же конкретно Угланов может сделать теперь, он ответил: «По всему, он готовит какое-то выступление». — «Какое?» — «Он готовится, видимо, рассказать разоблачающие Сталина сенсации». — «По-видимому, о методах его руководства». Мой собеседник — сталинец — человек, вполне доверия достойный. Как общее правило, правые не голосуют, резолюции не вносят, кое-где лично выступают с елейными речами на тот счет, что ошибки пусяковы, исправимы, что «не ошибается тот и т. д.». Но в некоторых ячейках все же голосования были. В ячейке Академии комвоспитания правые получили сто голосов. Совершенно открыто правые ведут расчет на мужика и чиновника. Но правые настроения, видимо, значительны и в рабочей среде. Они тем опаснее, что меднолобые никакой подлинной работы в рабочей массе не ведут, а заняты комбинаторством. Кроме стихийно мужицких настроений, по-видимому, замечается некоторый слой принципиально правый. Но в массе актив и наиболее сознательный слой рабочих безусловно левых настроений. Некоторые агитчики мне говорили, что все чаще встречаются выступления на тему о том, что мы уже очень миндальничаем с мужичком, что смычку превратили в фетиш и т. д. Как аппарат ни стремится решать все помимо партийных масс, рядовые члены партии все более втягиваются в борьбу. Чем более втягиваются, тем более растут симпатии к нам. Тому много доказательств.
Во всех ячейках идут доклады. Всюду члены ячейки пристают неотступно к докладчикам с вопросом «кто же конкретно правый». На одной ячейке рядовой член партии выступил с речью о конкретных носителях правой опасности и закончил при явном одобрении ячейки: «Почему же при всем том Рыков — пред[седатель] С[ов]н[ар]к[ома], а Троцкий в Алма-Ате».
Даже самые оголтелые аппаратчики теперь рассматривают нас как левых, льстиво говорят о наших прошлых заслугах и т. д.
Одновременно центристы недельки две тому назад дали лозунг для «активистов» — мы достаточно сильны, чтобы справиться с обеими фракциями. Но события идут колоссально быстро. Теперь вновь, видимо, дело изменилось. «Мы» немного стали трусить перед напором правых. Настроение тупоголовых центристов крайне неодинаковое. То ликуют, то трусят. Перед пленумом МК[479] очень трусили и говорили самые смелые левые фразы. После удачного «разгрома» углановцев они [посчитали] себя достаточно сильными. Теперь вновь идет полоса трусости. Вызвана она новым обострением борьбы с правыми.
У каждой книги своя судьба. Но не каждого автора убивают во время работы над текстом по приказанию героя его произведения. Так случилось с Троцким 21 августа 1940 года, и его рукопись «Сталин» осталась незавершенной.Первый том книги состоит из предисловия, незаконченного автором и скомпонованного по его черновикам, и семи глав, отредактированных Троцким для издания книги на английском языке, вышедшей в 1941 году в издательстве Нагрет and Brothers в переводе Ч. Маламута.Второй том книги «Сталин» не был завершен автором и издается по его черновикам, хранящимся в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета.Публикация производится с любезного разрешения администрации Гарвардского университета, где в Хогтонской библиотеке хранятся оригинал рукописи, черновики и другие документы архива Троцкого.Под редакцией Ю.Г.
Книга Льва Троцкого "Моя жизнь" — незаурядное литературное произведение, подводящее итог деятельности этого поистине выдающегося человека и политика в стране, которую он покинул в 1929 году. В ней представлен жизненный путь автора — от детства до высылки из СССР. "По числу поворотов, неожиданностей, острых конфликтов, подъемов и спусков, — пишет Троцкий в предисловии, — можно сказать, что моя жизнь изобиловала приключениями… Между тем я не имею ничего общего с искателями приключений". Если вспомнить при этом, что сам Бернард Шоу называл Троцкого "королем памфлетистов", то станет ясно, что "опыт автобиографии" Троцкого — это яркое, увлекательное, драматичное повествование не только свидетеля, но и прямого "созидателя" истории XX века.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Историю русской революции` можно считать центральной работой Троцкого по объему, силе изложения и полноте выражения идей Троцкого о революции. Как рассказ о революции одного из главных действующих лиц этот труд уникален в мировой литературе – так оценивал эту книгу известный западный историк И. Дойчер. Тем не менее она никогда не издавалась ни в СССР, ни в России и только сейчас предлагается российскому читателю. Первый том посвящен политической истории Февральской революции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В 1907 году, сразу же после побега из ссылки, Лев Троцкий, под псевдонимом «Н. Троцкий» пишет книгу «Туда и обратно», которая вышла в том же году в издательстве «Шиповник». Находясь в побеге, ежеминутно ожидая погони и доверив свою жизнь и свободу сильно пьющему ямщику Никифору Троцкий становится этнографом-путешественником поневоле, – едет по малонаселённым местам в холодное время года, участвует в ловле оленей, ночует у костра, ведёт заметки о быте сибирских народностей. Перед читателем встаёт не только политический Троцкий, – и этим ценна книга, не переиздававшаяся без малого сто лет.
В книге Тимоти Снайдера «Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным» Сталин приравнивается к Гитлеру. А партизаны — в том числе и бойцы-евреи — представлены как те, кто лишь провоцировал немецкие преступления.
Предлагаемая вниманию читателя работа известного британского историка Джонатана И. Израеля «История Голландии» посвящена 300-летнему периоду в истории Северных Нидерландов от Бургундского периода до эпохи Наполеона I (1477-1806 гг.). Хронологические рамки первого тома данного исследования ограничиваются серединой XVII века, ознаменованного концом Раннего Золотого века в истории Республики Соединённых провинций. Работа представляет собой комплексное исследование, в котором, на основе широкого круга источников и литературы, рассматриваются все значимые стороны жизни в Северных Нидерландах той эпохи.
Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.
Более двадцати лет Россия словно находится в порочном замкнутом круге. Она вздрагивает, иногда даже напрягает силы, но не может из него вырваться, словно какие-то сверхъестественные силы удерживают ее в непривычном для неё униженном состоянии. Когда же мы встанем наконец с колен – во весь рост, с гордо поднятой головой? Когда вернем себе величие и мощь, а с ними и уважение всего мира, каким неизменно пользовался могучий Советский Союз? Когда наступит просветление и спасение нашего народа? На эти вопросы отвечает автор Владимир Степанович Новосельцев – профессор кафедры политологии РГТЭУ, Чрезвычайный и Полномочный Посол в отставке.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Во вторую книгу 3-томного собрания документов из Архива Л. Д. Троцкого, хранящегося в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США), вошли материалы, охватывающие период с января по август 1928 г. Данный трехтомник продолжает документальную серию публикаций «Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927 гг.». Подавляющая часть документов данного издания публикуется впервые.
В третью книгу 3-томного собрания документов из Архива Л.Д.Троцкого, хранящегося в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США), вошли материалы, охватывающие период с августа по сентябрь 1928 г. Данный трехтомник продолжает документальную серию публикаций «Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927 гг.». Подавляющая часть документов данного издания публикуется впервые.
В первую книгу 3-томного собрания документов из Архива Л.Д.Троцкого, хранящегося в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США), вошли материалы, относящиеся к 1927 году. В издание включены также несколько документов из Архива Гуверовского института войны, революции и мира (Паоло-Альто, США). Данный трехтомник продолжает документальную серию публикаций «Коммунистическая оппозиция в СССР 1923 — 1927 гг.». Подавляющая часть документов данного издания публикуется впервые, абсолютно все — впервые на русском языке.