Архив Шерлока Холмса. Сыскная полиция - [96]

Понятное дело, я отправился прямиком в тот постоялый двор, но оказалось, что он всего лишь на несколько часов оставлял там свой багаж, потом забрал его и уехал на кебе. Я задал там пару вопросов, которые посчитал уместными, поговорил про Мешека с носильщиком и в результате обзавелся описанием… его дорожной сумки. На одной стороне этой сумки шерстяными нитками был вышит зеленый попугай, сидящий на жердочке. То есть попугай этот являлся особой приметой… его дорожной сумки.

По этому попугаю я и проследил маршрут передвижения Мешека: Чатем, Бирмингем, Ливерпуль, Атлантический океан. В Ливерпуле я сдался. Он уплыл в Соединенные Штаты, поэтому я оставил надежду его найти и выбросил из головы и его, и дорожную сумку.

Спустя много месяцев, почти что через год, в Ирландии был ограблен банк. Преступник, некто доктор Данди, взял семь тысяч фунтов и с этими деньгами уехал в Америку, откуда несколько из украденных банкнот вернулись обратно в Англию. Предполагалось, что он купил себе ферму в Нью-Джерси, но это хозяйство, если организовать дело с умом, можно было у него забрать и продать, чтобы вернуть деньги тем, кого он обворовал. С этой целью меня и отправили в Америку.

Приплыл я в Бостон, оттуда поехал в Нью-Йорк. Там выяснил, что не так давно он обменял нью-йоркские кредитные билеты на кредитные билеты Нью-Джерси и положил их в банк в Нью-Брансуике. Чтобы взять этого доктора Данди, его обязательно нужно было выманить в штат Нью-Йорк, но, как оказалось, это не так-то просто сделать, и потребовалось проявить немалую хитрость. Один раз назначенная встреча сорвалась. Я подстроил второй повод встретиться, и он уже сам назначил время для встречи со мной и еще одним офицером из Нью-Йорка, но тут дети у него заболели корью. И все же наконец-то он приплыл на пароходе, ну тут я его под белы ручки — и в «Гробницу». Это тюрьма нью-йоркская так называется.

Вы, вероятно, слыхали о ней, сэр?

Редакторское подтверждение получено.

— На следующий день утром я пришел в «Гробницу», чтобы послушать, как его будет допрашивать мировой судья. И вот, проходя через кабинет судьи и осматривая по дороге помещение (есть у нас такая привычка), я случайно замечаю в углу… дорожную сумку.

И что, вы думаете, я увидел на этой сумке? Вы не поверите — зеленого попугая на жердочке, большого, чуть ли не в натуральную величину! «Эта дорожная сумка с зеленым попугаем на жердочке, — сказал я, — принадлежит английскому еврею по имени Аарон Мешек и никому больше!» Слово даю, нью-йоркские полицейские от удивления рты разинули. «Откуда вам это известно?» — спросили они. «Уж я с этой птичкой хорошо знаком, — ответил я. — Дома я гонялся за этим попугаем так, как не гонялся ни за кем другим!»

— И это действительно оказалась сумка Мешека? — покорно спросили мы.

— А то как же! Его, чья ж еще. Оказалось, что он в то же самое время сидел в этой же самой тюрьме по какому-то другому делу. Но и это еще не все! Выяснилось, что в этой дорожной сумке лежали кое-какие вещи, доказывающие его непосредственную связь с тем делом, из-за которого я за ним безуспешно гонялся по всей Англии!

Вот такие удивительные совпадения и вот такие необычные способности сыскной полиции — эта важнейшая ветвь государственной службы. Способности, усиливающиеся и оттачивающиеся на практике, позволяющие чувствовать себя уверенно в любых ситуациях и противостоящие каждой новой уловке, какую только может измыслить извращенная человеческая изобретательность. Чтобы суметь распознать каждое подобное «нововведение», недреманным оком, всегда готовые к действию, офицеры эти изо дня в день, из года в год, наблюдают за возникновением все новых способов обмана и мошенничества, на которые столь щедры английские плуты и пройдохи. В залах судов материалы тысяч историй, подобных тем, о которых было рассказано (зачастую удивительных и захватывающих), укладываются в короткую сухую фразу: «На основании полученной мною информации я сделал то-то и то-то». Но подозрение, основанное на внимательном изучении обстоятельств и целой цепочке умозаключений, должно было пасть на правильного человека, а правильного человека нужно было выследить и задержать, где бы он ни находился, и что бы он ни предпринимал для того, чтобы этого не произошло. Он найден, задержан и предстал перед судом. Этого достаточно. Получив информацию, я, офицер полиции, сделал свое дело и, согласно заведенной традиции, больше ничего не говорю.

Мало кто имеет возможность наблюдать, как разыгрываются эти шахматные партии, в которых вместо фигур — живые люди, и нигде не найти их записи. Интерес игрока поддерживается самой игрой. Правосудие довольствуется ее результатами. Если сравнивать великое с малым, представьте, как Леверье или Адамс объявляет, что на основании полученных сведений открыл новую планету, или Колумб сообщает своим современникам, что на основании полученных им сведений он открыл новый материк. Так и сыщики: они объявляют, что раскрыли новое преступление или разыскали старого правонарушителя, но работа, которая за этим стоит, скрыта от глаз публики.

И вот в полночь наша интересная и познавательная встреча заканчивается. Но завершением вечера стало одно любопытное событие, которое произошло уже после того, как сыщики покинули нас. Самый бдительный из наших гостей, тот самый офицер, который лучше всех знаком с щипачами, обнаружил, что по дороге домой ему обчистили карманы!