Архив пустоты - [50]

Он вновь сделал паузу. Внимательно обвёл взглядом сидящих в зале.

– И ещё одно… Все, кто по-прежнему мечтает о суициде, после собрания остаются на местах. Я собственноручно расстреляю… нет, повешу каждого из них как дезертира. Вопросы, возражения?

С минуту в зале стояла тишина. Не иначе люди пытались представить Светлый Мир Завтра. А затем вверх потянулись руки. Сначала неуверенно, потом всё больше и больше.

Впрочем, возражений ни у кого не возникло, только вопросы. Брут отвечал терпеливо, обстоятельно. Однако и вопросы, и ответы относилось уже к частностям, главное было сказано. В конце концов старший куратор это тоже понял. Поднял руку, останавливая дискуссию.

– Не будем попусту растрачивать время. Вопросов наверняка много найдётся, но решать их можно и в рабочем порядке. А сейчас – все свободны. За работу, друзья!

Повернулся и сошёл с трибуны.

Собрание закончилось. Но прежде чем люди начали подниматься со своих мест, проснулся Пан Котский. Потянулся вальяжно, спрыгнул с трибуны и побежал по проходу к самой дальней двери. Сидевший рядом с Корсаном биохимик Ревский засмеялся.

– Смотри-ка, чёрный кот всем нам дорогу перебежал. Я слышал, у древних это хорошей приметой считалось.

Николай выкатил из Управления в числе последних – убедился, что желающих «записываться в дезертиры» нет. Съехал по пандусу на тротуар, навстречу шагнула Сэла. Девушка радостно улыбалась.

– Поздравляю с назначением, куратор «коровника», – помахал ей рукой Николай.

– Не надо называть дом будущих рожениц коровником. Я придумаю для него хорошее название.

– Но ты довольна, что всё так обернулось?

– Конечно! Я наблюдала за людьми, когда они выходили из зала. У большинства лица светятся! В Наукоград вернулась радость и надежда, значит, всё будет хорошо. А грязь, что успела накопиться, мы вычистим. Будем работать по тридцать часов в сутки, как говорил господин Брут, но вычистим.

– А ещё он говорил, чтобы вы не попадались ему на глаза со своими мётлами.

Девушка беспечно отмахнулась:

– У него теперь забот выше крыши, за нами следить времени не останется.

Она сияла от предчувствия счастья, и Николай вдруг поверил: всё и в самом деле получится. Как славно, что эта странная девушка, увлечённая своей – может, и безумной, но такой красивой – мечтой очистить мир, оказалась рядом с братом. И то, что Огней решил усыновить ребёнка Марины, тоже замечательно. Николай хотел сам сделать это, но не судьба. Зелёный вирус вновь перешёл в активную стадию, значит, жизни осталось от силы год. Как раз успеет запустить «хамелеонов» в серийное производство, увидит первую партию. А потом… Эвтаназию в Наукограде пока не запретили, и вряд ли у Брута повернётся язык назвать его поступок дезертирством. Наоборот, одной обузой станет меньше.

Николай запрокинул голову, улыбнулся. Когда он утром ехал на собрание, пасмурно было. Сейчас пелена туч разорвалась, уплыла на северо-восток, в сторону погибшего мегаполиса. А над Наукоградом в бесконечно высоком небе светило солнце. Как предзнаменование. И ещё – день сегодня знаменательный, весеннее равноденствие. Граница зимы и лета. Прежний мир кончился. В нём было много бед, но было и счастье. Марина была… Зато в новом будет исключительно хорошее. Плохое Огней и Сэла в него не пустят.

Глава 7 Деактивация чувств

Ни одна весна за двадцать лет существования Наукограда не пролетела для его жителей так быстро и незаметно, как эта. Отцвели первоцветы на склонах Калиеры, вскипели бело-розовой пеной городские сады, но наслаждаться их красотой ни времени, ни сил у наукоградцев не оставалось. Слишком грандиозной была картина, нарисованная Мартином Брутом, слишком великой – поставленная цель. Осознать себя единственным оплотом человечества в океане хаоса, потопившем цивилизацию, непросто. Последние люди в диком, лишённом разума мире. Последняя надежда… И первая!

В начале апреля пополнившиеся новобранцами отряды отправились искать будущих рожениц. Те, кому эту работу не доверили, поехали готовить жилище для них. Помещение Брут подобрал быстро – огромные, тянущиеся на два километра склады Первой Продуктовой Корпорации. Место действительно удобное. Рядом – линия монорельса и станция, добраться от Наукограда можно за полчаса. Опять же неподалёку гостиница, где поселится обслуживающий персонал. И – что немаловажно! – территорию складов огораживал трёхметровый забор из пенобетона. Непреодолимое препятствие для всё ещё обитающих в Коке обдолбов, судя по тому, что миллионы упаковок «стандартных завтраков», «обедов» и «ланчей» так и остались не разграбленными. Пришлось устраивать временную свалку на площади мегаполиса и вывозить туда весь этот «калорийный и сбалансированный» мусор.

Первоначальное название «коровник» Сэла отвергла решительно. Предлагала взамен «коммуна», «терем», даже «пенаты», но ни одно из доисторических словечек не пришлось ко двору. А прижилось вовсе не подходящее – «улей». Впрочем, неприемлемым оно казалось только первое время. Когда разгороженные на клетушки ангары начали заполняться новыми обитательницами, гул под сводами и в самом деле поднялся такой, что впору поверить: генноинженеры сконструировали гигантских пчёл. Первые две сотни мамочек прибыли к середине апреля, первые пять тысяч – к началу мая. К лету задача, поставленная Брутом, была выполнена. Двадцать тысяч молодых, физически здоровых, хоть и лишённых разума женщин готовились дать жизнь поколению новых людей. Настоящих людей, не обдолбов! Ловцы старались отбирать представительниц всех рас и национальностей, чтобы максимально сохранить генофонд. В Улье жили славянки и китаянки, англосаксонки и латиноамериканки, негритянки и японки, индуски и скандинавки, арабки и немки. Некоторые в прошлом были весьма популярны. Коренные наукоградцы, с детства отгороженные от внешнего мира информационной мембраной, не могли их узнать. Зато Сэла находила знаменитостей в каждой новой партии. Эта – звезда интернет-шоу Ка-Призз. Бывшая звезда. Эта – чемпионка мира по пляжболу Ло Сэлин. Бывшая чемпионка. Эта… Мила Кахая, одноклассница Сэлы по столичной гимназии. Какая насмешка судьбы – отец Милы был владельцем той самой ППК. Кто бы мог подумать, что его красавица дочь поселится на подстилке в закутке папочкиного склада? От этих узнаваний Сэле становилось жутковато, словно заглядывала в пустые глазницы погибшего мира. Но она одёргивала себя, успокаивала: как бы там ни было, этим женщинам повезло. Они не сгинули бесследно вместе с канувшей в небытие цивилизацией. Выжили и стали частью будущего.